Орешек для трёх Золушек

– То есть вы так пытаетесь познакомиться?! – чуть не поперхнулась салом Лопахина.

– Ну да, – совсем уж виновато проговорил Юрий Петрович.

– Но вы же… Это же…

– Вы просто вводите в заблуждение порядочных людей! – Софья Леопольдовна, наконец, взорвалась.

– Софа, тише, – одернула ее Вяземская.

– Нет, а зачем же вы объявление давали? Почему не написали на какой-нибудь сайт знакомств? – продолжала Кнор.

– Да вы что! Я порядочный мужчина! Мне ведь не просто время провести, мне жена, хозяйка нужна! Зачем же я буду писать в такие места?!

– Господи, ну вы голову только людям морочите.

– Так, все нормально! Юрий Петрович, не переживайте, – Лопахина вдруг миролюбиво улыбнулась, – вам повезло, сразу три невесты пожаловали. Выбирайте любую!

– Ну зачем вы так, я же никого не хотел обидеть. И наливка вот, и рыбка. Угощайтесь, хорошо, что приехали. А потом, ну, я как думал, кому-то жилье нужно. Кто-то комнату ищет. Поживет здесь. Может, кто-то не устроен, на работу приехал. Посмотрит, как у меня все справно здесь, и захочет остаться.

– Мы уже поняли. – Лопахиной вдруг стало жаль этого «зажиточного крестьянина».

– Вы вообще отдаете себе отчет?! – Софья Леопольдовна все не могла угомониться. Казалось, что она сердится не на сам факт обмана, а из-за того, что хозяин совершенно явно оказывает знаки внимания Вяземской.

– Ну, погодите, не сердитесь! А может, я вам цыплят дам с собой? Получится, что вы не зря проездили. Цыплята – корнишоны, если вы знаете, что это? Маленькие, размером с воробья. Нежные.

– Да зачем нам цыплята?

– Ну, хорошо, утку возьмите. Утки у меня не очень жирные, мясистые. И к ним я вам дам соус из терна. Очень вкусно. Кстати, соус тоже мой собственный. Правда, терн растет за оградой.

– А зачем вам еще и терн? – устало спросила Лопахина.

– Ну а что ж ему пропадать? Ягода крупная, темная, терпкость средняя. Соус к птице получается очень хороший. Зачем же пропадать такой ягоде?! Ну, с верхушки я ягоды никогда не собираю – это птицам на зиму. У меня вон и кормушки для них развешены…

– Мы жилье ищем. Так что спасибо за угощение, гусей и уток не возьмем, нам еще ехать далеко, смотреть последний вариант. Мы надеялись, что у вас найдем…

– А можно спросить, что, вам всем троим жить негде? Странно это как-то…

– Да что тут странного. У каждой свои обстоятельства, Юрий Петрович.

– Мы время теряем, а вы… Вы даже и не собирались сдавать дом! Почему же сразу не сказали? – продолжала сердиться Кнор.

– А мне вот очень Ольга Евгеньевна понравилась, – вдруг произнес хозяин, совершенно не обращая внимания на горячность Софьи Леопольдовны, – Ольга Евгеньевна очень приятная…

– Он – сумасшедший, – тихо шепнула Кнор Лопахиной. А Вяземская совсем зарделась.

– Ну вот, сейчас вы все обидитесь. И Ольга Евгеньевна тоже. Конечно, с первого взгляда человека не разгадаешь. И я вам могу не показаться, но все же… И работы здесь много…

– Мы, пожалуй, поедем. Спасибо за угощение. – Лопахина сунула в рот кусочек сала и кинулась вон из дома. Растерянные подруги устремились за ней. Юрий Петрович провожал их, ворота закрывать не торопился. На его лице явно читались растерянность, неловкость и даже стыд.

Когда машина вынырнула на шоссе, Лопахина от души расхохоталась. Стало ясно, что все это время она сдерживала себя что было сил.

– Ой, я умру! Это надо же додуматься! Искать жену таким образом! А Лелька наша скромница, раз-два – и приглянулась!

Вяземская обиделась:

– Я же не виновата. Я даже не пойму, что это он вдруг на меня внимание обратил.

– А что тут непонятного? – вступила в разговор все еще недовольная Кнор. – У него сплошная проза жизни: куры, гуси, фарш, картошка, банки, консервы. Он устал от всего этого, а тут появляется создание в белом длинном платье, нежное, тонкое…

– И про тапочки все хорошо понимает. И одобряет чистоту в доме, – подхватила Лопахина. – Ай да Лелька! Ай да скромница.

– Если вы от меня не отстанете, я обижусь и дальше не поеду!

– Ну брось, согласись, что смешно! – Лопахина, все еще улыбаясь, посмотрела в свои записи. – У нас остался один вариант. Будем надеяться на удачу!

Третий дом как на фотографии, так и наяву, напоминал буханку хлеба. Двухэтажный, но широкий, с покатой коричневой крышей. Лопахиной показалось, что она кривовата. На участке виднелись деревья: березы, сосны, ели – и не было никаких признаков хозяйственной деятельности. Приятным для глаза оказался забор – низенький штакетник обсаженный плотным строем низких кустов с красными листьями. Общий вид участка от этого становился почти сказочным.

– Приехали, – Лопахина вылезла из машины. – А я забыла позвонить и сообщить, что мы подъезжаем. Все этот Юрий Петрович со своими утками и индюшками.

– Ты хочешь сказать, нас не ждут? – насупилась Кнор. Было похоже, что вся эта затея с поиском жилья начинает ее раздражать. Вяземская же, напротив, светилась нежным румянцем, и с лица ее не сходила благостная улыбка. Было заметно, внимание Юрия Петровича Ольге Евгеньевне очень польстило.