Орфей спускается в ад

Парень. Вчера мы так увлеклись картами и вином, что не заметили, как ты сбежал. Куда поплыл на своей посудине?

Джон. Доплыл до Виксберга, а там утоп.

Все смеются.

Девушка. А девчонки вчера прямо с ума посходили. Где наш Джон? – кричат. Куда он подевался?

Чета Уайнмиллеров уходит за правую кулису, а из-за левой появляется отец Джона, доктор Бьюкенен. Это пожилой господин с тростью. Его преклонный возраст выдает медленная, нетвердая походка. Джон притворяется, что не видит отца, и встает, чтобы уйти. Но доктор Бьюкенен окликает его.

Доктор Бьюкенен. Джон, подойди ко мне!

Джон (неторопливо оборачиваясь). Папа? Здравствуй, папа. (Отец и сын обмениваются долгим взглядом.) Я… понимаешь… не успел послать тебе телеграмму. В пятницу накопилась куча дел… я вот только что вернулся. Даже домой еще не зашел. Как там у нас, все в порядке?

Доктор Бьюкенен (медленно, осевшим от волнения голосом). В нашей медицинской профессии нет места расточителям, пьяницам и развратникам. В моем доме для них тоже нет места. (Откуда-то издалека доносится детский крик: «…я иду искать!».) Я поздно женился. Я принял детей у пятисот рожениц, прежде чем у меня появился собственный ребенок… самый неудачный из них, да, самый никчемный. (Джон неуверенно улыбается.) Найдешь свои вещи в отеле «Альгамбра».

Джон. Хорошо, сэр. Как вам будет угодно.

В наступившем молчании слышно пение Альмы. Джон приподнимает шляпу и идет прочь. Но успевает пройти всего несколько шагов.

Доктор Бьюкенен. Джон! (Тот останавливается, оглядывается.) Подойди сюда.

Джон. Иду, сэр (возвращается к отцу).

Доктор Бьюкенен (хриплым голосом). Забери в «Альгамбре» свои вещи и переправь их домой.

Джон (послушно). Хорошо, сэр, как вам будет угодно. (Он неуверенно кладет руку на отцовское плечо.)

Доктор Бьюкенен (резким движением смахивает сыновью руку). Ты… Поганый щенок!

Доктор Бьюкенен торопливо уходит. Джон провожает его теплым взглядом, потом садится на ступени пьедестала, облегченно вздыхая и вытирая лоб платком. В этот момент пение на эстраде прекращается, и слышатся аплодисменты. Слева на сцену выходит миссис Уайнмиллер, за ней – ее муж.

Миссис Уайнмиллер. Где же этот мороженщик?

Мистер Уайнмиллер. Ты лучше помолчи, мама! (Видя приближающуюся дочь.) Мы здесь, Альма!

Оркестр начинает играть чилийский вальс.

В детстве она держалась, как взрослая, и сейчас в свои двадцать пять, в ней чувствуется что-то от старой девы. В ее нервном смехе ощутимы желание во что бы то ни стало соблюсти приличия и непонятная застенчивость. Много лет она помогала отцу в церкви и занималась хозяйством в своем доме. Сверстники считают ее чудаковатой и смешной. Росла она среди людей гораздо старше ее. Истинная ее натура до сих пор скрыта даже от нее самой.

Альма одета в бледно-желтое платье, в руке у нее шелковый зонтик такого же цвета.

Когда она проходит мимо фонтана, Джон несколько раз громко хлопает в ладоши. Словно задохнувшись и испуганно ахнув, она на секунду останавливается, но затем, собравшись с силами, быстро шагает к своим родителям. Аплодисменты зрителей продолжаются.