Органы госбезопасности в партизанском движении на территории БССР в годы Великой Отечественной войны

Вероятно, можно говорить о том, что женщины вместе осуществили данную операцию, так как мины и тол из отряда Градова в Минск доставила Гурьева. Но в таком случае следует считать участником операции и Д. Одинцову, на квартире которой все это несколько дней хранилось, а также К. Л. Матузова, обучавшего Козлову обращаться с минами и взрывчаткой. Тол Козлова забрала к себе домой за два дня до операции и частями переносила в столовую, а мины ей передала Одинцова утром 6 сентября. Далее Матузов утверждает, что мины и взрывчатка были заложены У. Козловой в печь. Ни о какой кадке с пальмой речь не идет, да и под силу ли было девушке поднять ее, если она действовала в одиночку? Сведения, предоставленные Матузовым, подтверждены членами его группы Д. Н. Одинцовой и Б. А. Касперович[954], что позволяет считать их более достоверными, чем мемуары С. А. Ваупшасова[955].

На протяжении лета и сентября 1943 г. на В. Кубе было совершено несколько неудачных покушений. На него устраивались засады, планировалось раздавить грузовиком в его собственной машине, взорвать в кинотеатре, отравить, напасть на гауляйтера публично и уничтожить его на глазах минчан, однако В. Кубе, опасаясь за свою жизнь, принимал серьезные меры предосторожности. В частности, практиковались секретность поездок, частая смена маршрутов, автомобилей и их номеров, усиленная охрана. Все эти меры не давали возможности реализовать планы по его уничтожению[956].

Только отрядом С. А. Ваупшасова, помимо уже упоминавшихся, было осуществлено множество мероприятий, направленных на уничтожение В. Кубе. Так, в результате взрыва на вокзале погибло несколько немецких офицеров, однако гауляйтера среди них не оказалось. Мина, заложенная в его машину, взорвалась до того, как Кубе сел в нее. Мина на дороге также не дала результата, так как гауляйтер, не доехав до нее трех километров, вернулся. В отчаянии партизаны предпринимали самые дерзкие попытки его ликвидации. В частности боец отряда Евгений пришел прямо в генкомиссариат и потребовал пропустить его по важному делу. Ему удалось проникнуть внутрь и добраться до дверей Кубе, однако он был остановлен охраной. На приказ сдать оружие открыл стрельбу, убил двух офицеров и застрелился сам[957].

В июне 1943 г. с заданием по уничтожению гауляйтера в тыл противника направлена спецгруппа НКГБ «Мстители» под командованием С. В. Юрина, которая активно начала подготовку операции. С. В. Юрин через оперативную группу РУ ГШ РККА под руководством Н. П. Федорова лично пытался связаться с Е. Мазаник и М. Осиповой. Однако Н. П. Федоров, опасаясь расшифровки своей агентуры, не оказал ему содействия. Члену спецгруппы «Мстители» А. Бобылеву удалось склонить к сотрудничеству М. Хромель, сожительствующую с заместителем гауляйтера и пользующуюся «исключительным доверием со стороны личного адъютанта Кубе К. Вильденшейна»[958].

Однако реализовать план по ликвидации гауляйтера удалось 22 сентября 1943 г. Е. Мазаник, которая действовала по приказу заместителя командира оперативной группы РУ ГШ майора Н. П. Федорова.

Необходимо отметить, что за проведение этой операции отчитались несколько партизанских формирований, спецгрупп и отрядов органов государственной безопасности, других ведомств.

Например, С. В. Юрин доложил в Центр о том, что Е. Мазаник действовала по заданию агента «Артура», которым являлся адъютант гауляйтера К. Вильденштейн[959].

Исследователь В. Надтачаев, указывая на фантастичность данного заявления, высказывает сомнения в том, что профессионал доверился малоизвестной женщине, и выдвигает версию о дезинформации С. В. Юрина немецкими спецслужбами[960].

Вместе с тем, отдельные исследователи не считают эту версию такой уж фантастичной и, ссылаясь на показания Е. Мазаник, указывают на К. Вильденштейна, как на одного из тех, кто склонял ее к убийству В. Кубе[961]. Е. Мазаник, в ходе ее опроса о подготовке и проведении данной операции, действительно указывала на то, что К. Вильденштейн, оказывая ей покровительство, ввел в дом гауляйтера, информировал о его распорядке дня и создавал условия для совершения теракта[962].

Эта история дорого обошлась С. В. Юрину. В декабре 1943 г. он был арестован, а 8 марта 1944 г. постановлением Особого совещания при НКВД СССР приговорен к 10 годам исправительно-трудовых лагерей (реабилитирован в 1955 г.)[963].

Кроме С. В. Юрина о своем участии в ликвидации В. Кубе доложили командиры спецгрупп и отрядов Н. П. Федоров, П. Г. Лопатин, Э. С. Куцин, считавшие, что сработали именно их агенты. Четыре партизанских командира радировали в Москву, что это их работа. Отчитался за проведенную операцию также командир спецгруппы ЦШПД и БШПД С. И. Казанцев[964].