Органы госбезопасности в партизанском движении на территории БССР в годы Великой Отечественной войны

Такая ситуация сложилась не из-за попыток командиров присвоить чужие заслуги, а в силу большого количества лиц, задействованных в подготовке покушения, множества планов его реализации, стремления каждого отряда добиться результата, как можно скорее доложить о выполнении командованию и, как следствие, доведение до него непроверенной информации и т. д. Поэтому, когда прозвучал взрыв, каждый вполне обоснованно решил, что это его заслуга, именно его план сработал, и доложил об этом руководству[965].

Еще одним фактором, способствующим искажению результатов операции по уничтожению В. Кубе, стало отсутствие четкого взаимодействия между всеми задействованными в ней группами и лицами. Это, безусловно, объясняется мерами конспирации, но вместе с тем, такая ситуация, во-первых, привела к необходимости последующего тщательного и кропотливого разбирательства с целью установления истинных исполнителей данного акта, во-вторых, создала определенные трудности на этапе его подготовки, выразившиеся в том, что не только разные группы, но и разные ведомства мешали друг другу, что могло привести к срыву операции[966].

Так, С. И. Казанцев в сообщении в ЦШПД от 13 сентября 1943 г. указывал: «Карпов Володя [связной спецгруппы НКГБ БССР «Мстители»[967] – Н. Ш.], работающий в группе Петрова по заданию т. Цанава, пытается связаться с моим агентом «Максимом», через которого идет работа по «Кабану» [В. Кубе – Н. Ш.]. Может провалить дело. Прошу запретить ему это делать»[968].

Некоторую определенность в картину подготовки и осуществления операции по ликвидации гауляйтера вносит доклад в ГКО, подготовленный совместно НКГБ, РУ ГШ РККА и ЦШПД, в котором прямо указывается, что имея доступ в дом Кубе, Мазаник, естественно, привлекла к себе внимание со стороны различных оперативных групп, имевших задание вести работу по ликвидации Кубе. Первой связалась с ней резидент оперативной группы НКГБ под руководством И. Ф. Золотаря «Канская»«[Н. Троян – Н. Ш.]. Как далее следует из отчета, помимо Н. Троян, задание по ликвидации Кубе имел другой резидент той же группы НКГБ И. Ф. Золотаря «Сирена» [Г. Финская – Н. Ш.]. Она поставила задачу ликвидировать Кубе перед своим агентом «Цапля» [М. Осипова – Н. Ш.]. Однако вследствие блокады группы Золотаря связь с «Цаплей» была потеряна[969].

Одновременно М. Осипова являлась агентом оперативной группы разведуправления Генштаба «Дима» под псевдонимом «Черная». В июне 1943 г. заместитель командира группы майор Н. П. Федоров, обсудив с ней план мероприятий, направленных на уничтожение гауляйтера, запретил Осиповой связываться с другими оперативными группами[970].

По мнению отдельных авторов, это Е. Мазаник привлекла к участию в операции М. Осипову[971]. Тем не менее, большинство исследователей, опираясь на документы и воспоминания участников событий, утверждают, что именно Осипова привлекла и даже заставила Мазаник согласиться подложить мину в постель гауляйтера. Автор данного исследования также придерживается этого мнения, тем более, что оно подтверждается вышеупомянутым отчетом в ГКО, а также материалами опросов участников событий[972].

Подготовку к ликвидации В. Кубе продолжала также спецгруппа НКГБ «Юрий» под руководством подполковника госбезопасности Э. С. Куцина. В августе 1943 года с заданием по уничтожению гауляйтера в спецгруппу прибыли Н. Хохлов, под видом немецкого офицера с соответствующими документами прикрытия, и немец-антифашист К. Кляйнюнг. Н. Хохлов дважды встретился с Е. Мазаник и попытался склонить ее к сотрудничеству. Однако она, заподозрив его в провокации, не согласилась[973].

Как известно, Е. Мазаник, после того как ей была организована встреча с Н. П. Федоровым и гарантирована эвакуация семьи, приняла решение действовать через агента оперативной группы разведуправления Генштаба «Дима» М. Осипову («Черную») и свою сестру В. Шуцкую, являвшуюся связной той же группы под псевдонимом «Оля»[974].

Ликвидация Кубе воспринимается неоднозначно как историками, так и обществом. В связи с тем, что последствием этой операции явилось уничтожение оккупантами нескольких тысяч мирных жителей г. Минска[975], некоторые исследователи оценивают ее отрицательно. Однако большинство авторов придерживается того мнения, что в условиях, когда речь шла об уничтожении нацистами целых народов, ликвидация Кубе стала правомерным ответом на его преступления. Учитывая тот факт, что после его смерти и на фронтах и в немецком тылу наблюдалась определенная деморализация личного состава, вероятно, можно говорить о положительном эффекте данной операции[976].

Тот факт, что реализовать план ликвидации В. Кубе удалось РУ ГШ, нисколько не снижает роли других ведомств, в частности Наркомата государственной безопасности, в подготовке этой операции. Диверсионно-разведывательными группами органов государственной безопасности проведена большая и серьезная работа в этом направлении, осуществлен ряд покушений на гауляйтера.