Органы государственной безопасности и Красная армия: Деятельность органов ВЧК — ОГПУ по обеспечению безопасности РККА (1921–1934)

Наряду с этим ведется совершенно непонятное насаждение спецов по всем основным звеньям армейской иерархии, что проводится даже в таких округах, как Украинский. Количество бывших офицеров Генерального штаба по сравнению с количеством их в армии во время Гражданской войны значительно увеличилось. Академия и красные «генштабисты» до сих пор еще не получили (и не получат при таком способе) санкции спеца на руководство вооруженной силой, на ее подготовку и воспитание. В то время как в хозяйственной области мы ведем активную борьбу с лжеспецами, в области военной протаскиваются на ответственные должности люди, единственное достоинство которых заключается в том, что они имеют за собой в своем предреволюционном прошлом большие чины, но являются Митрофанушками в военном деле.

Отсутствие воинских уставов в Красной армии

На 6-м году своего существования армия не имеет уставов. Нет армий (Польша, Румыния и все пограничные с ними страны), которые не имели бы уже новых уставов на основе опыта минувших войн. У нас же обучение войск идет впотьмах, по преданию старых спецов. Никакого единообразия методики обучения до сих пор не выработано. Встречаются части, где занимаются плацпарадной муштрой. Между тем, уставные комиссии интенсивно «заседают» почти с первого дня организации Красной армии. Не служит ли этот факт наиболее яркой иллюстрацией творческого бессилия «старого курса» в нашей армии.

Спекуляция на «учебе»

В итоге, современная «учеба» Красной армии — это пародия на боевую подготовку и хлебное дело для лжеспецов, политически совершенно не заинтересованных в деле подготовки рабоче-крестьянской армии.

Казарма Красной армии при таком состоянии не является школой боевой революционной подготовки, способствующей усваиванию классовых задач нашей армии. Уменьшению нашего влияния в армии содействовало и то, что перевод армии на «учебу» давал в руки старого спеца карты будто бы профессионала, считавшего единственно себя способным к роли начальника мирного времени. Эта марка «профессионала», получила одобрение и со стороны главного командования, дает старому спецу возможность постоянно захватывать неподобающее место руководителя на командных постах всех звеньев армейской иерархии. Эта тенденция нашла наиболее яркое выражение по линии главных управлений, штабов и военно-учебных заведений (между тем как даже по словам комвойск Кавказской Краснознаменной армии т. Егорова, курсант 2-го года обучения перерастает своего строевого командира, а 9-го года — своего учебного начальника).

Сведение на нет роли и опыта Гражданской войны

Лозунг — «учеба», который красными командирами не только не отрицается, а приветствуется со всем энтузиазмом, свойственным его революционной сущности, учтен был спецами как отрицание опыта Гражданской войны и неспособности красного комсостава к роли руководителя-командира мирного времени.

Гражданская война уже с официальных академических кафедр расценивается как эпизод Мировой войны. Чувствуя опору в главном командовании, высшие специалисты все чаще и глубже внедряют в сознание своих «питомцев» идею национальных войн на основе единства народных интересов, а не интересов классовых. Этот «национальный большевизм» военных сменовеховцев все более и более заражает красный комсостав, отравляя его классовое сознание; оттесняемый спецами на подчиненное положение красный комсостав все более теряет веру в свои силы, теряет революционную сопротивляемость напору сменовеховства.

Раздробление сил красного комсостава и мощь спецовской касты

Таким образом, в то время, когда красный комсостав, теряя точку опоры в своей профессиональной среде и омещаниваясь под влиянием соблазнов НЭПа, идет по пути разрыва внутренних связей, старые спецы и лжеспецы по-прежнему составляют нерасколотую касту, тесно связанных своими старыми служебными, идейными, классовыми и родственными связями; наоборот, они усиливают эту связь по всей вертикали, завершая ее в командном центре, в котором, только как исключение, попадаются, и то на низших должностях, красные спецы. Из служебного элемента (целям революции) «спец» проявляет тенденцию превратиться в руководящий и связующий фермент армии.

Монополизация военного знания в руках спецов и лжеспецов

Военная литература в центре находится под сильнейшим влиянием старого спеца: руководящие журналы сплошь заполнены «профессорскими» именами; «профессор» стал по-прежнему жупелом даже для коммунистических редакторов. Это звание навешивается карьеристу, никогда его не имевшему и, в лучшем случае, неудачному диссертанту старой академии.