Оргазм, или Любовные утехи на Западе. История наслаждения с XVI века до наших дней

Стремление контролировать сексуальность связано с особой ролью медицины в XIX веке. Медицина делает решительный шаг и берет на себя право предписывать и запрещать во имя знания; она возводится в ранг новой религии со своими храмами, еретиками и неверующими. Медицине принадлежит монопольное право на все, что связано с телом, в то время как церковь все более теряет авторитет в этой области^[307]. Во Франции после революции ослабли духовные рамки, а идеи философов о возможности достижения счастья на земле расчистили ко второй половине XVIII века пространство для новых верований. Медицина, способная свободно говорить о тайнах человеческого тела, о смерти, об оргазме, отвечала на страхи образованной и преуспевающей публики и приобрела существенную власть над ней, тем более что для того, чтобы стать адептом медицины, вовсе не надо было отрекаться от веры.

Авторитет медицины базировался не только на научном знании. Врачи-практики и сами были отцами, мужьями, братьями, сыновьями и, чаще всего, выходцами из среднего класса. Они приспосабливали реальность к культурным запросам своего мира. Былое чувство вины христианина по отношению к сексуальности они переделали с точки зрения заботы о здоровье. Врачи предостерегали от чрезмерной растраты жизненной энергии, уверенно брали на себя функции исповедника и решительно руководили интимной жизнью своих пациентов. Врачи рекомендовали умеренность в половой жизни. Об этом говорил красноречивый О.К.С. Фаулер и гидротерапевт Т.Л. Николс. Английские издания книги Николса «Эзотерическая антропология» выходили начиная с 1873 года. Автор пишет, что женщины стремятся к половым сношениям по многу раз в месяц, но необходимо воздерживаться во время кормления грудью и, разумеется, во время менструаций. Он советует также избегать любых возбуждающих занятий, танцев, поцелуев и ласк, а также нескромной одежды. Он утверждает, что многие жены в наш испорченный век не способны достичь сексуального наслаждения, и все усилия мужа добиться от них большей активности в половом акте могут лишь навредить женской нервной системе. Кроме того, он предупреждает мужчин, что после пятидесяти лет радости плоти становятся слишком утомительными и могут привести к параличу или апоплексии^[308].

Взгляды Николса весьма характерны для того времени, они даже умеренны по сравнению с другими. Страх согрешить принимает вполне светскую форму и воплощен в гигиенических советах. Боязнь болезни и смерти приходит на смену боязни вечного проклятия. Она порождает тревоги, и медики успокаивают их советами жить в умеренности и прибегать к «экономии либидо», хотя сам термин еще не введен в обиход. Врачи переносят в область здоровья и физического состояния тела основной буржуазный принцип, согласно которому мудрое использование капитала состоит в том, чтобы не расходовать сбережения. Сексуальность видится как разрушительная сила, потенциально опасная для здоровья, и ее следует контролировать и вводить в рамки^[309]. Подобные идеи уходят корнями еще в монашеские представления средних веков. В них слышен отзвук страха перед неконтролируемой чувственностью, напрямую связанной с постижением собственного «я» и общества. Оргазм приводит к потере самоконтроля и становится символом беспорядка в мире, хотя о том, что это ощущение еще живо, свидетельствует только его осуждение с нравственной и научной точек зрения.

Страхи порождают фантастические видения. Половые органы Другого, будь он человеком другого пола или другой расы, представляются в самом невероятном виде. Искусство и медицина заботливо собирают все эти странные фантазии, и они теперь определяют стиль разговора о сексуальности.

В XIX веке было поставлено под сомнение убеждение, что для удачного зачатия женщина должна испытывать удовольствие при половом акте^[310]. Некоторые, подобно доктору Вильяму Эктону (1813–1875), автору книги «Практическое пособие по болезням мочеиспускательных и половых органов у обоих полов» (1841), доходят до того, что утверждают, что нормальные жены не испытывают никакого желания и просто подчиняются супругу ради его удовольствия. Эктон утверждает, что «любовь к своему жилищу, детям и домашние заботы — вот единственные доступные им страсти». Он добавляет, что для того, чтобы насытить сексуальный аппетит в супружеских отношениях, надо делать женщину беременной каждые два года, и тогда следующие девять месяцев и весь период кормления грудью она не будет возбуждаться, что умерит и пыл ее мужа^[311]. Кажется, что Эктон реализует старую мужскую мечту — полностью контролировать жену, регулярно делая ее беременной, а потом кормящей. Эта позиция, надо признать, разделяется далеко не всеми его собратьями. Самое распространенное мнение состоит в том, что замужняя женщина не обязательно фригидна, но ее аппетит надо разбудить, и тогда она будет вибрировать под партнером. Мужчина хоть и пылок, но неловок и слишком нетерпелив, как орангутанг, желающий играть на скрипке, по изящному выражению Бальзака^[312].