Ориэлла

— Нет! — Ориэлла кинулась к тому месту, где он только что стоял. — Я люблю тебя, Форрал, — прошептала она и, прислонившись лбом к прохладной гудящей стене, разрыдалась горько и страшно, как не плакала никогда в жизни.

Но рыдала Ориэлла недолго. Едва первые слезы упали на гладкую изумрудную стену, гул начал расти, он становился громче и пронзительнее, но волшебница, чьи мысли были заполнены Форралом, ничего не замечала, пока прямо под ней вдруг не распахнулась дверь, и девушка не провалилась вовнутрь.

— О! — Ориэлла уселась, вытерла глаза и огляделась вокруг. Она оказалось в широком коридоре, который был вырезан в самоцвете. Повсюду царил тусклый зеленый свет, но воздух был застоявшимся и тяжелым, с каким-то странным пряным запахом, хотя и быстро свежел по мере того, как прохладный ночной воздух просачивался в образовавшееся отверстие. Девушка снова почувствовала чье-то живое сознание, скрытое здесь, некую таинственную силу, которая упорно гнала ее вглубь. Волшебница сопротивлялась изо всех сил, желая просто оставаться на месте, цепляясь за воспоминание о встрече с Форралом, как цеплялась бы за кинжал, вонзившийся в собственную грудь. Но сила была очень настойчива, а Форрал весьма недвусмысленно указал Ориэлле, что у нее есть определенные обязанности.

— Ну, хорошо, — недовольно пробормотала она, и нащупала свой жезл. — Однако тебе придется подождать, пока я не починю свое проклятое колено. Не знаю, что ты такое, но когда мы встретимся, я хочу иметь обе ноги.

Исцеление прошло на удивление легко, и волшебница готова была поклясться, что таинственная сила активно ей помогала. Почудилось ли это Ориэлле или нет, но уверенность ее окрепла. Она поднялась и, несмотря на растущее чувство тревоги, решительно двинулась вперед, в глубины сооружения.

Коридор снова начал ввинчиваться вверх правильной спиралью. «Довольно однообразное развлечение, — подумала Ориэлла. — Хоть раз можно было бы придумать что-нибудь новенькое». Она улыбнулась собственной ворчливости, но, когда туннель привел ее в просторную круглую комнату-тупик, ей стало не до веселья. Свет, проникавший сквозь зеленые хрустальные стены, стал гораздо ярче, и девушка подумала, что снаружи, должно быть, уже разгорается рассвет. Выложенный искусной золотой мозаикой пол пустынного зала мерцал, отражая усиливающийся свет. Затейливые узоры причудливо переплетались, увлекая девушку за собой — к огромному изображению солнца в центре комнаты. Едва Ориэлла ступила на него, раздался резкий оглушительный хлопок, подобный раскату грома, и ослепительный луч солнечного света, сфокусированный каким-то приспособлением, скрытом в сводчатом потолке, упал на волшебницу.

***

Шиа грубо растолкала Анвара, глаза ее горели.

— Ориэлла исчезла! Вы опять поссорились прошлой ночью, человек?

Анвар немедленно проснулся.

— Боги, мы должны немедленно ее найти! После того, что случилось, она может натворить чего угодно!

Бледный утренний свет проникал сквозь хрустальные стены их пристанища. Воан собирал остатки ужина, а Черная Птица широко раскрытыми глазами наблюдала за ними из-за угла.

— Что происходит? — спросила она. — Где волшебница? Анвар чуть не задохнулся от возмущения. Не вздумай она взваливать на них свои проблемы…

— Да идем же! — резко приказал он и рывком поставил ее на ноги.

Когда они выбрались наружу, Шиа уже обнюхивала землю.

— Вообще-то кошки не охотятся по запаху, — сказала она, — но мне кажется, я смогу выследить Ориэллу. По-моему, она отправилась в город.

***

Постепенно мерцание исчезло, и к волшебнице вернулась способность видеть, но она с трудом верила тому, что открылось ее глазам. Зал с изображением солнца исчез без следа, она стояла в огромной комнате с куполообразным потолком, целиком сделанной из золота. В центре ее была огромная куча золота и самоцветов, а на вершине — Ориэлла с трудом подавила желание бежать сломя голову, — на вершине, калачиком свернувшись на груде драгоценностей, освещенный единственный лучом приглушенного солнечного света, проникающего через отверстие в самой верхушке купола, лежал огромный золотой дракон.

Волшебница обнажила меч и попятилась, ища пути к отступлению, но их не было. Если не считать дыры в потолке, комната не имела выходов. Ориэлла пережила несколько весьма неприятных мгновений, прежде чем заметила, что глаза дракона плотно закрыты, и за все время, пока она здесь, он ни разу не пошевелился. Девушка вспомнила коварную временную ловушку. Драконий Народ славился своим хитроумием — неужели он просто прикидывается спящим, чтобы усыпить ее бдительность?

«Чепуха, — твердо сказала себе Ориэлла. — Да при таких размерах он бы сцапал тебя в несколько секунд, если бы только не поленился!» Прищурившись, чтобы лучше видеть в огненно-золотом свете, волшебница всмотрелась в неподвижное создание и наконец поняла, в чем причина его странной неподвижности.