Ориентирование

— Тебя это устраивает? — спрашиваю я, но Рейнджер уже уходит, и я знаю, что ему, вероятно, понадобится сеанс выпечки голышом, чтобы справиться со своей болью. Он очень много выпекал голым после всего того инцидента с «культом, который погнался за нами в лес, и там меня пырнули ножом». Очевидно, ему было тяжело узнать, что его отец отдал Дженику на заклание. Но я думаю, что ещё труднее было наконец раскрыть эту тайну, которая преследовала его практически всю его жизнь. С тех пор как ему исполнилось восемь лет, он скучал по старшей сестре и задавался вопросом, почему она погибла на дереве в кампусе академии.

Теперь, когда тайна была раскрыта, ему больше не нужно было задаваться вопросом, что, в конце концов, означало прощание навсегда. Я не уверена, что он в полной мере оплакал её потерю, ни тогда, ни после секты, ни даже сейчас. Итак, все эти свадебные дела? Это его растревожит, я знаю это. Дженики не будет на нашей церемонии обручения; его матери там не будет; его отец в тюрьме вместе с Риком, парнем Дженики.

Черч сказал Рейнджеру, что у него были связи, чтобы заставить Рика исчезнуть, находясь за решёткой, но мы пока не видели, чтобы он пошёл по пути Эпштейна (прим. Джеффри Эпштейн — преступник, которому был предоставлен иммунитет по многим уголовным обвинениям и был приговорён к 18 месяцам тюрьмы, вместо положенного пожизненного заключения. После освобождения был повторно осуждён и проведя в тюрьме 2 месяца, был обнаружен мёртвым в своей камере). Может быть, Рейнджер хочет, чтобы он сначала пострадал?

— Ты должна пойти за отцом, — мягко убеждает Тобиас. — Мы найдём Рейнджера.

Я киваю и следуя его совету, бросаюсь за Арчи и нахожу его посреди гостиной, он стоит, уперев руки в бока и склонив голову.

— Из-за чего ты так расстроен? — спрашиваю я, но он лишь вздыхает. Когда отец оборачивается, чтобы посмотреть на меня, он, по крайней мере, немного менее похож на фиолетового человека, чем был раньше. — Все эти парни богаты, сексуальны и по-настоящему добры ко мне. — Чёрт, подождите, это ложь: они все мудаки. Но я не могу признать это прямо сейчас. Я решаю двигаться дальше ради целесообразности. — В чём проблема?

— Проблема в том, что это не реальная жизнь, Чак. Ты никогда… — он замолкает, когда я приподнимаю бровь в знак протеста. Арчи снова вздыхает и придвигается немного ближе ко мне. Его лицо мягче, чем обычно, краснота исчезает, пока он не становится раздражённым, но не сердитым. — Ты никогда не принимала реальность, ты знаешь это? Мечтая о серфинге в Санта-Крузе, думая, что мы с твоей мамой снова будем вместе… — мои щёки вспыхивают при упоминании о моей детской фантазии, но теперь я с этим покончила. Честно говоря, меня устраивает Йен Дэйв для неё. Ну, он был супер грубым библиотекарем, а также секретным агентом ФБР, но он неплохой парень. Он делает её счастливой, и это самое главное. Кроме того, он следит за тем, чтобы она была здорова и не принимала наркотики, так что я действительно не могу жаловаться. — А теперь это? — папа указывает на дом, щёлкает пальцами в направлении заднего дворика, как будто имея в виду парней. — Это не настоящая жизнь, Шарлотта. Особняк в горах, муж-миллиардер, — тут он с трудом сглатывает, как будто не может понять, что собирается сказать дальше, — стайка незаконных любовников.

— Стайка? — спрашиваю я, а затем хихикаю. — Можно и так сказать.

— Будь серьёзна, Шарлотта, — мой папа делает ещё один шаг вперёд и кладёт руки мне на плечи. — Ты должна понимать, что подобные фантазии не длятся вечно.

Со вздохом — со своей стороны — я кладу свои руки поверх папиных и сжимаю достаточно сильно, чтобы он понял, что я серьёзно отношусь к этому. Я смотрю ему в глаза и чертовски надеюсь, что он действительно готов выслушать меня по этому поводу.

— Я знаю, почему ты всё это говоришь, — он скептически смотрит на меня, пока я говорю, но я ещё не закончила. — Дай мне хоть раз закончить, ладно?

— Я слушаю, — он говорит так, словно ему подпиливают коронку у дантиста, но, эй, каждому своё. До тех пор, пока его рот остаётся закрытым, а уши открытыми.