Орифламма

Дюдар. Мне кажется, дорогой Беранже, всегда надо пытаться понять. А если хочешь понять какое-нибудь явление и вытекающие из него следствия, нужно приложить усилия и, честно покопавшись, добраться до его причин. И надо во что бы то ни стало постараться это сделать, потому что мы — существа мыслящие. Мне это, повторяю, не удалось, и не знаю, удастся ли. Но, во всяком случае, подходить к этому надо с какой-то более или менее благожелательной позиции или по меньшей мере без всякого предубеждения, с полной готовностью идти навстречу, что, в сущности, и характеризует научное мышление. Все логично. Понять — значит оправдать.

Беранже. Вы скоро станете сторонником носорогов.

Дюдар. Да нет же, нет. До этого я не дойду. Я просто пытаюсь смотреть на вещи прямо, непредубежденно. Иметь обо всем реальное представление. И потом, я думаю, не может быть настоящего порока в том, что естественно. Горе тому, кто во всем видит порок. Это черта инквизиторов.

Беранже. Так, по-вашему, это естественно?

Дюдар. Что может быть естественнее носорога?

Беранже. Да, но человек, превращающийся в носорога, это уж бесспорно нарушение нормы.

Дюдар. Н-ну, бесспорно!.. Знаете...

Беранже. Да, бесспорное нарушение нормы, нечто совершенно аномальное.

Дюдар. Не слишком ли вы уверены в себе? Кто знает, где кончается нормальное и где начинается аномальное? Можете ли вы определить, что такое нормальное, аномальное? Ни с философской, ни с медицинской точки зрения никто до сих пор не мог разрешить этой проблемы.

Беранже. Может быть, философски этого и нельзя разрешить, но практически легко. Вам, например, доказывают, что движения не существует... а вы ходите, ходите, ходите (начинает ходить из угла в угол) ...и в конце концов приходите к тому, что говорите себе, как Галилей: «А все-таки она вертится!»

Дюдар. У вас все перепуталось в голове! Нельзя же так смешивать. В случае с Галилеем было как раз наоборот — там теоретическая и научная мысль победила общепринятую догму.

Беранже (вспылив). Что вы мне такое рассказываете! Общепринятое, догма — все только слова, слова! Может быть, у меня в голове путаница, а вы — вы, по-моему, совсем потеряли голову, перестали понимать, что нормально, что нет. Вы меня со своим Галилеем совсем с ума сведете... На черта он мне сдался, ваш Галилей?

Дюдар. Да вы же сами на него сослались, и сами же завели этот разговор и доказывали, что последнее слово всегда остается за практикой. Может быть, это и так, но только в тех случаях, когда она опирается на теорию. История науки и мышления это прекрасно доказывает.

Беранже (еще больше разъяряясь). Ничего она не доказывает. Это тарабарщина, ерунда какая-то, сплошная бессмыслица, безумие!

Дюдар. Надо еще знать, что такое безумие!

Беранже. Ха! Безумие — это безумие! Безумие означает безумие — и все. Всякий знает, что такое безумие. А вот носороги — это, по-вашему, практика или теория?

Дюдар. И то, и другое.

Беранже. Как это и то, и другое?

Дюдар. Так — и то, и другое, а может быть, либо то, либо другое. Вопрос спорный.

Беранже. Тогда я... нет... я отказываюсь соображать...

Дюдар. Напрасно вы из себя выходите. Мы с вами не сошлись во мнениях, и почему бы нам не поспорить мирно. Спорить должно.

Беранже (в страшном смятении). Вам кажется, что я вышел из себя? Что я уже становлюсь... вот как Жан. О нет-нет, я не хочу... как Жан. Не хочу быть таким, как он. (Успокаиваясь). Я в философии мало смыслю. Я ведь человек без образования. Вот вы, у вас диплом. Вам хорошо спорить, а я не всегда знаю, что ответить, не всегда сразу найдусь.

Шум усиливается, носороги пробегают сначала под окном в глубине, потом под окном на авансцене.

Но я чувствую, что вы не правы... чувствую инстинктивно, ах нет, инстинкт — это у носорогов, а я чувствую интуитивно, вот именно, интуитивно.

Дюдар. А что вы понимаете под словом «интуитивно»?

Беранже. Интуитивно это значит... ну как это сказать... Ну просто так, я чувствую, что ваша чрезмерная терпимость, ваша великодушная снисходительность на самом деле — проявление слабости... ослепление...

Дюдар. Это вы так думаете по наивности.

Беранже. Мне с вами, конечно, спорить трудно, но, знаете, я постараюсь разыскать Логика...

Дюдар. Какого логика?

Беранже. Ну, Логика, философа, словом, логика... ну вы же лучше меня знаете, что такое логик. Так вот, логик, с которым я познакомился, объяснил мне...

Дюдар. Что он вам объяснил?

Беранже. Что азиатские носороги были африканскими, а африканские — азиатскими.

Дюдар. Я что-то не могу уловить...

Беранже. Ах нет... нет... Как раз наоборот: он доказал, что африканские были азиатскими, а азиатские... да... понятно. Но я хотел сказать... Словом, вы с ним разберетесь. Это человек вашего склада, очень серьезный человек, начитанный, тонкого ума.