Оригами. Раннее

«Как фея», — подумала Люта. Подойдя к бордюру, фея опустила на землю объемные картонные пакеты с покупками и достала из кармана ключи от красной кареты немецкой сборки, припаркованной неподалеку. Затем плавным мягким движением женщина поправила вьющиеся каштановые волосы и вдруг заметила маленькую замарашку, с изумлением и обожанием глазеющую на нее.

— Как тебя зовут? — спросила женщина. Голос у нее был грудной и низкий.

— Люта…Люда, — поспешно ответила, громко сглотнув.

— Ты откуда?

— Из интерната.

— Из интерната? — переспросила фея. — А почему ты здесь?

— Смотрю.

— На что?

— На одежду.

Женщина окинула взглядом тощую фигурку в сине — зеленых обносках.

— Ты голодна? — снова спросила она после затянувшейся паузы.

— Да! — быстро ответила Люта и вдруг покраснела. Так отвечали все интернатские в надежде раскрутить какого-нибудь зеваку на подачку. Есть Люта не хотела, плотно позавтракав овсянкой с хлебом.

Женщина достала из самого большого пакета лакированную сумочку и через секунду в ее гладкой белой руке появилась купюра.

— Вот, возьми. Купи что-нибудь поесть.

— Спасибо.

Женщина как-то неуклюже кивнула и, оглядев Люту еще раз, направилась в машину.

— Так Люта или Люда? — вдруг крикнула она, уже стоя возле двери «фольксвагена».

— Я Люда, Люда, — неожиданно громко прокричала девочка, размахивая рукой с купюрой, — просто меня все Лютой зовут.

Фея снова кивнула, села за руль своего красного экипажа и унеслась прочь. Люта с восхищением посмотрела ей в след, затем на весьма значительную милостыню, и вдруг обмерла. Около тротуара, на том самом месте, где только что стояли фирменные пакеты, лежал маленький раскладной телефон. Воровато осмотревшись, замарашка быстро подбежала к нему, схватила находку и юркнула в ближайший переулок.

Там девочка остановилась перевести дух. Грудную клетку распирало от недостатка воздуха и впечатлений. Обрывки мыслей прыгали как белки в маленькой рыжей голове.

Неожиданно для себя самой Лютка выхватила дорогую трубку из кармана и сделала то, что неоднократно видела, когда ее товарищи по интернату приносили украденные телефоны. Найдя на задней части корпуса кнопку, она быстро сняла крышку и вытряхнула на ладонь батарею. Затем сгребла все детали телефона и просунула их под подкладку зеленого дутика через дырку, давно образовавшуюся в правом кармане.

Теперь вероятность того, что телефон отберут дома, то есть в интернате, была мала. Только вот что с ним делать дальше, Люта не знала совершенно. Нет, она, конечно, была в курсе, что ребята, которые воровали трубки, потом продавали их за хорошие деньги. Даже знала, где именно. Но сама Люта никогда не воровала и уж тем более, никому ничего не продавала.

Время уже шло к обеду и Люткин желудок, давно переварив соленую овсянку, начинал заунывно бурчать. Нащупав в кармане пожалованную купюру, о которой Лютка забыла, поглащенная переживаниями о дальнейшей судьбе телефона, девочка вдруг очень обрадовалась.

«Куплю беляш с мясом, слойку со сгущенкой, шоколадку и кока-колу». От сказочной гастрономической перспективы на душе стало радостно и светло. Быстрыми пружинистыми шагами замарашка направилась к ближайшему большому магазину.

Только запихнув в рот последний кусок молочного шоколада и запив газированным черным напитком, Люта опять вспомнила про телефон. Как же с ним быть? Некоторые ребята, те, что помладше, частенько отдавали краденое одному товарищу из старшего класса, за что тот потом приносил им деньги. Этого хватало кому на сигареты, кому на съестное. Наверное, Люте тоже следовало поступить так же. За такую находку Антон из старшего класса принесет много денег. Кока-колу можно будет пить целую неделю, если, конечно, деньги не отберут. Вот только при мысли об этом становилось как-то неприятно. Стыдно, что ли? Люта не могла разобрать. Чего стыдиться? Телефон она не украла, а нашла. Но ведь не было сомнения в том, что он принадлежал той самой «белой» женщине. А она очень красивая, и добрая. Люте представилось, как фея достает сумочку и, не обнаружив телефона, расстраивается и плачет.

Вот если бы она, Люта, проснулась утром и не обнаружила на тумбочке свою единственную маленькую Барби. Сокровище досталось ей, когда в прошлом году в интернат приезжали американцы поулыбаться и пофотографироваться с питомцами. Как бы тогда плакала Лютка, лишись она своей обожаемой пластмассовой подружки?

А белая фея расстроилась, наверное, еще больше, так как Люта подозревала, что в системе материальных ценностей телефон явно давал фору ее обожаемой кукле.

С этими мыслями замарашка поплелась на задний двор магазина. Спрятавшись в кустах так, чтобы ее не было видно со стороны дороги, Лютка выудила в клочьях синтепона детали телефона. Пришлось немного повозиться для того, чтобы снова собрать вещицу по частям, однако в итоге все вышло. Нажав дрожащим пальцем на кнопку включения, Люта стала ждать. Телефон издал приятный приглушенный звук и включился.

Еще минут десять Люта сидела, уставившись в цветной экран расширенными от смешанных чувств глазами. Ей было страшно, и жалко, и интересно, и опять страшно.