Ория (сборник)

Велга что-то негромко приказала, и все стали расходиться. Вскоре у костра остались лишь она — и Войча, о котором, похоже, забыли.

— Тебя не обижали, братец? — вновь улыбнулась девушка.

— Меня? — Войчемир даже растерялся. — Обидеть — не обидели, но из шатра и шагу сделать не давали! Ты же сама, сестренка, разрешила!

— Они тебя боятся, Зайча, — Велга встала и кивнула на опушку. — Пойдем, братец, погуляем…

— Можно, — охотно согласился Войчемир. — А то, что боятся — правильно. Ведь я кто есть? Я есть Кеев альбир…

Они вышли на опушку и не спеша пошли вдоль строя высоких старых деревьев, покрытых желто-красной листвой. Их никто не сопровождал — кроме серых собак, которые, бесшумно вынырнув, словно из-под земли, окружили Войчу со всех сторон. Войчемир, однако, и не думал о побеге. Успе-ется! А вот поговорить с девушкой было интересно.

— А у тебя речь другая, не такая, как у твоих, — заметил он. — Словно ты из сполотов. Девушка кивнула:

— Мой отец — сполот. Мать долго жила с ним и научилась говорить по-вашему… Но это ничего не значит, Зайча. Мы и сполоты — враги. К сожалению…

— Почему — враги? — поразился Войчемир. — Сполоты и волотичи — одно племя! Только ваши должны по-нашему научиться, и все ладно пойдет. Мне так сам Светлый говорил!

Велга даже остановилась:

— Зайча! Да откуда ты такой взялся?

— Как откуда? Из Ольмина!

И Войча, сам не зная почему, принялся рассказывать о своем житье-бытье, об отце, о доброй мачехе, о суровом дяде — да будет им всем тепло в Ирии. Имен не называл, но в остальном не скрыл ничего. Потом разошелся и стал говорить о мертвом городе Акелоне, о румах, что плавают на черных галерах по широкому Денору, об усатых брод-никах и о лихих наездниках ограх. Даже про Ужика поведал, и не без гордости. Ведь его друг-приятель не кто-нибудь, а рахман, самого Патара первый ученик! О порубе да о братане Рацимире говорить не стал. Зачем девушке такие страхи?

Велга слушала не перебивая, затем, когда Войчемир умолк, вздохнула и покачала головой:

— А я даже Денора не видела, братец! Он действительно черный?

Пришлось рассказать и о Деноре, обстоятельно пояснив, что цвету он темного, но никак не черного, разве что ночью, когда луна не светит. В общем, поговорить нашлось о чем, и они не заметили, что уже совсем стемнело. Наконец Велга остановилась и устало повела плечами:

— Пора нам… Странно, братец Зайча! Не могу понять… Ты какой-то… не такой. Как будто мы и не враги.

— А чего это нам враждовать? — удивился Вой-чемир, но тут же все вспомнил. Матушка Сва, а ведь и в самом деле!

— Это потому, сестренка, — рассудил он, — что тебе про нас, про сполотов, всякие байки вредные рассказывали! Ты своих болтунов не слушай!

Он уже хотел добавить, что охотно поговорит с братаном Сваргом, дабы уладить это нелепое недоразумение, но вовремя прикусил язык.

— Болтунов? — Велга глубоко вздохнула. — Ты в самом деле упал с Луны, Зайча! Мою семью убили ваши кметы, мать была холопкой и наложницей. Когда я попала в плен…

Ее плечо странно дернулось, девушка резко отвернулась и замолчала. Войча не стал переспрашивать. Видать, обидели сероглазую!

— Ты знаешь… Кея Улада? — наконец проговорила она.

— Малыша? — Войча на миг забылся. — Конечно! Забавный такой! Жаль, заикается, бедняга! Но паренек славный!

Велга медленно повернулась, их глаза встретились, и Войча невольно отшатнулся.

— Славный…— тихо, без всякого выражения, повторила девушка. — Мать Болот сохранила мне жизнь. И я поклялась, что, пока жива, буду убивать сполотов. Как-то я пощадила этого… малыша. Но теперь не пощажу никого из проклятого рода! Мне казалось, что Кеи — такие же люди, как ты и я. Но я ошибалась…

Войча открыл было рот, дабы внести ясность, но в очередной раз прикусил язык. Чувствовал он себя в этот миг прескверно. И не только потому, что, назови он свое имя, сероглазая тут же свистнет собакам, дабы Войчины клочки пошли по закоулочкам. Стало стыдно, будто он сам чем-то обидел девушку.

— Но…— с трудом выговорил он. — Сестренка, ведь человек, ну… Он не виноват, что родился Кеем…

Собственные слова тут же показались верхом дикости. Что значит — «не виноват»?! Да он всю жизнь гордился своим славным родом! Чего только язык не сболтнет!

— Эх, братец Зайча! — Велга невесело улыбнулась. — Какая разница, виноват или нет. Кеи — мои враги! Они враги моего народа, и я буду драться с ними, пока жива. А если погибну — Край все равно не покорится!

— А почему — Край? — Войчемир был рад перевести разговор на что-нибудь не столь скользкое. — Вы так землю волотичей зовете?

Девушка была явно удивлена.

— Разве ты не знаешь? Так когда-то звали всю страну — от Харпийских гор до Денора. Ория — чужое имя. Мы лишь вспомнили то, что нас заставляли забыть.

— Если ты Государыня Края…— Войча удивленно моргнул. — Значит, ты хочешь править всей Орией?

— Нет, конечно! Но мы боремся за то, чтобы власть Кеев пала всюду — и у нас, и у сиверов, и у сполотов. Поэтому мы хотим, чтобы народы вспомнили свое имя.

— Тоже мне название — Край! — не согласился Войча.-Край света, что ли? Велга покачала головой: