Ория (сборник)

— Но нам сейчас главное — не пустить врагов на Савмат. У Белого Плеса — если Нетвор подойдет — мы продержимся. пока отец соберет войско… Впрочем, — по мрачному лицу скользнула злая усмешка, — может, они все-таки побоятся перейти старую границу…

Старая граница! О ней уже никто не вспоминал, кроме стариков. Граница между сполотами и волотичами, давними врагами, еще более давними, чем огры…

— Антомир, прошу! — Сварг коротко кивнул старику в бобровой шубе. — Объясни нам то, что еще можно объяснить…

На этом совете Антомир, дедич всех волотичей, смотрелся странно. Еще совсем недавно он, богатый, знатный, окруженный почтительной челядью, был первым человеком на этой земле, не считая, конечно, Кея — наместника Светлого. Его, потомка давнего рода, испокон веков, чуть ли не с времен Сдвиг-Земли, владевшего волотичами, не сломил даже приход победоносного войска закованных в железо сполотов. Он остался — и правил. Даже сам Светлый, и покойный Хлуд, дед Улада, и ныне здравствующий отец, считались с этим человеком, И вот он — жалкий беглец, спасший лишь свою старую жизнь — и бобровую шубу, которая смотрелась на нем как-то шутовски. Густой низкий голос человека, привыкшего повелевать, странно контрастировал с испуганным, застывшим взглядом. Старик боялся. Не понимал, не мог объяснить — и боялся.

Вначале Улад с трудом догадывался, о чем говорит Антомир — наречие волотичей сильно отличалось и от сполотского, и от уже привычного говора улебов. Но постепенно смысл начал доходить, и молодой Кей весь обратился в слух. Но ясности не прибавилось, скорее все стало еще непонятнее.

Да, мы ничего не смогли предвидеть, говорил Антомир. Да, еще три месяца назад ничего — абсолютно ничего — не говорило о том, что готовится мятеж. И возможно, его лазутчики не ошибались, поскольку мятеж никто не готовил. Он возник сам — внезапно и страшно, словно пожар в сухом лесу.

Волотичи роптали всегда — с того дня, когда воины Светлого впервые пришли на их землю. Роптали и сейчас — и на полюдье, и на Кеевых кметов, которые берут лишнее и не очень жалуют невинность здешних девиц. Но ропот ропоту рознь. В прежние годы мятеж начинали дедичи — хозяева сел и полей. Но на этот раз дедичи остались верны Кеям — и верность стоила им жизни. Эти жизни взяла Мать Болот…

И вновь молодой Кей перестал понимать то, о чем говорил старший дедич— Мать Болот — кто это? Золотая Личина — чья? Почему ничего нельзя было сделать? И тут внезапно вспомнилось — далекий Савмат, детская, брат Рацимир…

…Тогда, двенадцать лет назад, волотичи тоже бунтовали, и отец сам отправился во главе закованного в железо войска усмирять непокорный Коростень. Война длилась недолго — месяц. И вот отец вернулся, а вместе с ним — и старший брат рацимир, которому тогда уже было восемнадцать и он считался опытным воином. После возвращения Светлый тут же отправился на встречу с хэйканом куда-то на левый берег Денора, а Рацимир, весело отгуляв вместе с друзьями, зашел к младшим братьям. Уладу было всего пять, и чернобородый Рацимир казался ему сказочным альбиром. Старший брат весело смеялся, показывал, как он рубил волотичей (раз-раз — и голова с плеч!), а потом рассказал сказку (что еще поведаешь маленьким братишкам?) о Золотой Бабе. Будто волотичи сполот-ских богов не почитают — ни Золотого Сокола, ни Громовика Дия, ни Матушку Сва. А почитают они какую-то Золотую Бабу, которую называют очень смешно — Мать Болот. Пятилетний Улад и девятилетний Сварг, конечно, посмеялись, а Рацимир добавил, что якобы эта Мать Болот вынырнула, как какая-то лягушка, из самой глубокой топи, и была она вся из золота — и руки, и ноги, и все прочее. Одним словом, Золотая Личина. И весом эта личина, говорят, не меньше чем четыре быка. А может и больше.

Тут уж детские рты раскрылись, заблистали глазенки. Столько золота! И где же эта Золотая Баба? Пропала — со смехом отвечал брат — в болоте потопла. Неужели не искали? Искали, да не нашли. Вот вы подрастете и найдете. Вот так-то, братишки!

Теперь искать не приходилось. Три месяца назад по земле волотичей пронеслось — Мать Болот вновь вернулась к своим детям. Где-то на отдаленном капище вновь объявилось ее золотое подобие. И объявилось не напрасно — быть мятежу. А затем новый слух — призвала Мать Болот некую девушку из Коростеня и дала ей свою силу и свою власть. И объявила свою волю — резать проклятых пришельцев, пока последний из них не погибнет.

Улад потер от волнения лицо — мысли путались. Значит, им приходится, воевать с богиней? Но ведь их боги — боги сполотов — сильнее! Или они сильнее дома, в Савмате, а здесь, на чужой земле…