Орёл и Дракон

Хранитель Мельина, он же ученик Великого Ракота. Трогвар не ощущал ревности – если повелитель счёл нужным что-то сделать, значит, так и в самом деле было нужно. Он, Трогвар, не смог помочь владыке Мрака вырваться из ловушки, а Хранитель Мельина – да.

Неподвижно зависнув высоко над туманами нового мира, Трогвар искал и ждал. Взгляд его невольно скользил и над Храмом Океанов – хвала могучему Ракоту, что место, дававшее приют Крылатому Псу, уцелело во всех бурях и потрясениях.

Трогвар был воином великой Тьмы; знания, обретённые в Красном замке и после, в легионах Восставшего, не утратились, но сейчас у него ничего не получалось. Заклятия поиска возвращались ни с чем. Слабый отзвук доносился только со стороны огромного города прямо в сердце северного континента, города, порождённого Мельином, а не знакомым Трогвару Эвиалом.

Но это были именно отзвуки, неверные и слабые. Далёкое эхо того, кого он по-настоящему разыскивал.

После множества бесплодных попыток Крылатый Пёс прекратил напрасные усилия. Делать нечего, выбирать не из чего – он поплыл к тому месту, где удалось уловить хотя бы и очень слабый, неверный отклик.

Он не мог менять свой облик, увы. К городу пришлось подбираться уже в сумерках, скользя на широко развернувшихся крыльях. Здесь, возле крепостных стен, лоскутность нового мира почти не ощущалась, напротив – всюду виднелись новостройки, белели свежеошкуренные брёвна только что возведённых срубов. В самом городе ещё хватало развалин, но и там кипела работа – люди вперемешку с гномами трудились при свете факелов.

Отзвук поисковых заклятий стал чётче, приблизился. Впереди, на высокой скале, вздымавшейся над речным берегом, стоял замок – настоящая твердыня, стены и башни отнюдь не игрушечного вида. След Хранителя вёл туда, вернее, даже не его собственный след.

Там пребывала часть его.

Дворец-крепость охраняли внушающие уважение чары. В другое время Крылатый Пёс, быть может, и попытался бы отыскать к ним отмычку, но не сейчас.

Бесшумно кружа над крышами замка, он сознательно задел одно из сторожевых заклинаний, и сразу же опустился вниз, на мягкую траву крепостного двора. Замер, завернувшись в крылья, словно в плащ-невидимку, скрестил руки на груди и приготовился ждать.

Ему показалось, что в вышине, в вечереющих небесах, проплыла огромная птица, каких может поднять в воздух только магия, но, стоило ему вскинуть голову и вглядеться пристальнее, как ощущение исчезло.

Сразу с нескольких сторон в сад ворвались стремительные тёмные фигуры, воронёные клинки не сверкали. Следом выбежала женщина в длинном струящемся платье, более подходящем для танцев на балах, чем для выслеживания нечисти, заставившей сработать охранные чары.

Трогвар не пошевелился, он ждал, растворяясь в сумерках.

Женщина что-то повелительно крикнула; язык был Трогвару незнаком.

Во множественных, но, само собой, кратких ответах-отзывах воинов в тёмном несколько раз прозвучало слово «сежес». То ли имя, то ли обращение.

Сам Крылатый Пёс не собирался ни с кем драться. Он осторожно скользнул сквозь сумрак, загоняя глубоко внутрь себя дарованную повелителем Ракотом демоническую часть своей натуры.

Кто-то из воинов в тёмном то и дело застывал, вглядываясь в сумрак, явно ощущая присутствие Трогвара; металась женщина, пальцы её плясали, и Трогвару пришлось уворачиваться, проваливаясь глубже во мрак, прежде чем он смог проскользнуть внутрь.

Там горели факелы и тускло мерцали одному ему видимые огоньки в глубине магических кристаллов, настороженных на такие вот невидимые создания.

Его защиту, кокон темноты, начало размывать; торопясь, он сорвался с места, промчался по коридору, завернул за угол – и нос к носу столкнулся с тем, что и порождало замеченное им слабое эхо.

Здесь было до странного тихо; даже факелы горели бесшумно. Царил аромат леса, удивительно свежий, лёгкий, какой никак не ожидаешь встретить в сердце старой крепости, пусть даже и сделавшейся дворцом.

Держа на руках мирно спящего ребёнка, прямо перед Крылатым Псом застыла тонкая эльфийка, огромные глаза смотрели прямо на него, и Трогвар понимал – для неё не существует никаких скрывающих его плащей и завес мрака.

Малыш, не просыпаясь, повозился, устроился поудобнее и вновь засопел.

– Кто ты? – негромко сказала девушка. Она не боялась.

Зазвучало «высокое наречие», праязык расы, именующей себя «Перворождёнными». Оно схоже во множестве миров, сохранённое эльфами в их великом рассеянии. Библиотека Старого Дракона сохранила множество томов со страницами, испещрёнными тонкими, летящими, невесомыми рунами.

– Я служу Великому Ракоту. – Крылатый Пёс поклонился, не сводя глаз с ребёнка. Почему он? С чего ради вдруг он? Что это значит?

– Идём, – сказала девушка.

…Вокруг царил мягкий полумрак, и малыш сладко спал в своей колыбели. Трогвар застыл, опустившись перед эльфийкой на одно колено; теперь он понимал.