Орёл и флейта (СИ)

Наконец Орел приблизился к месту назначения. Опустился ниже и вдруг почувствовал, как воздух стал невероятно горячим. Крылатый опустил взгляд, и его пробрала дрожь. Искры летели к его крыльям и оседали на перьях. Обглоданная, изувеченная земля внизу пылала.

Ширококрылые тени возникли позади и, прежде чем Орел успел спикировать, накинулись и повалили на землю.

========== Часть 4 ==========

Где-то там, на стыке границы,

Навсегда переломаны крылья.

На выжженной солнцем странице

Обернется сказание былью.

Сотни ястребов и орлов, и каждый — огромной величины. Они все сильнее заволакивали небо, тянулись к скале у Змеиного озера, наворачивали круги вокруг нее и звонко клекотали. Кричали, словно звали кого-то, или то была их ритуальная песнь? Хриплый зов возвышался над миром безкрылых и, казалось, мог достигнуть иного конца Земли.

Завороженная Нава не могла пошевелиться. Эти сила и величие маревом затуманивали все мысли. Луна цвета крови… небо словно погибает.

Нава очнулась от наваждения и резко покачала головой, но образы, что так давно не беспокоили, снова вернулись. Нет, нет. Теперь не просто видения. Птицы вернулись. А может… может быть это вовсе не птицы? Никогда ими не были! Может быть, они такие же, как ее Дей. Может быть, они пришли с миром. Всего лишь приветствие… Но почему же тогда так страшно, так неспокойно?..

Девушка невольно потянулась рукой к ним, как вдруг одна из птиц пролетела прямо над головой, другая вихрем промчалась следом и задела крылом, третья пролетела совсем близко и сбила с ног, порезав когтями плечо. Нава судорожно вцепилась руками в траву, не сводя глаз с диких птиц. Куда? Куда же вы спешите? Что вам нужно?..

Орлы спускались вниз, к деревням. А тот, чьи перья отливали фиолетовым, бросил клич, подзывая других птиц. И те одна за одной последовали за вожаком, быстрее пули пускаясь вслед.

Они же… летят к людям.

Нава не помнила, как поднялась, не запомнила, как бежала с холмов, не обращала внимания, если падала и резала ноги о камни и сломанные ветви, только бы успеть. Она кричала птицам остановиться, молила их взять себя вместо людей, но те, словно и не слышали ее. Ястребы и орлы окружали целые деревни, дома загорались и рушились один за одним. Птичий клекот и человеческие голоса смешивались в единственный Крик. А Нава могла лишь наблюдать за тем, как весь мир рушится прямо на глазах. Сколь быстро она бы не бежала, не могла обогнать тех, у кого есть крылья.

И все равно бежала, падала и поднималась, пока не достигла наконец родной деревни.

Образы и мысли, воспоминания и реальность — все смешалось в хаос, закружилось ураганным вихрем и обрушилось бурей.

Нава не могла узнать то, во что превращались родные края. Дома рассыпались пеплом на ветру. Рыдания, мольбы о помощи, проклятия и жажда отмщения. Женщины плакали, обнимая детей, и прятались в разрушенных домах, мужчины точили копья, хватали все, что способно защитить их семьи, бежали на крылатых монстров, но через мгновение уже падали, и в мертвых глазах отражались черные крылья.

Птицы хватали когтями случайных несчастных, разрывали клювами грудную клетку, выкалывали глаза, разрывали плоть, швыряя оторванные конечности. Они уродовали человеческие тела и пожирали сердца, все больше марая кровью дарованные небом крылья. Багровая жидкость обволакивала их перья: от головы до хвоста. Птицы ли они теперь?..

Окаменевшая Нава вздрогнула, когда увидела ребенка, что стоял посреди дороги. Девочка была так же заворожена чудовищными картинами, как и она сама. Нава скорее бросилась к ребенку, обхватила руками хрупкое тельце. Совсем кроха, года два, не больше, еще пахнет материнским молоком, но отчего-то девушке не удавалось оттащить ее в сторону. Ребенок словно прирос к земле. «Идем, умоляю, уйдем отсюда», — шептала она, но девочка ее не слышала. Только смотрела в небо с обезумевшими птицами, и одна из них уже направилась прямо сюда.

Резкий вдох. Подавленный крик. Снова. Все повторяется снова.

В руках у девушки осталась лишь пустота. Нава подняла взгляд и увидела дикое крылатое существо. В изогнутых когтях обмякшее тельце, еще теплое. Орел усмехнулся, глянув девушке в глаза. Сомкнул когти, и те глубже вонзились в нежную кожу, переламывая еще не окрепшие кости.

На лицо Наве брызнула кровь, засыхая мелкими точками на коже. Она в ужасе сидела в самом эпицентре Кошмара, не смела и шелохнуться, как вдруг образы, что так долго застилали взгляд, приобрели видимую оболочку.

Дей… Ей так сильно нравилось слушать, как он играет. И она все еще слышала музыку, когда брат, стоя у края обрыва, вдруг оторвался от земли, а его флейта упала к ее ногам. Изогнутые когти легли брату на плечи, а широкие крылья одним взмахом наслали ледяной порыв ветра. Дей молил сестру взглядом: «Беги, умоляю, убегай!» Но она так же, как и этот ребенок, не смогла пошевелиться. В один миг орлы подняли его в воздух. Напротив солнца Нава могла разглядеть лишь то, как птицы потянули брата в разные стороны и в одну секунду его темный силуэт разорвался на две половины, а кровь Дея окропила лицо и белое платье.