Орёл умирает на лету

— Правильно, — похвалила учительница. — Молодец.

Возвращая указку Митьке, Саша вдруг с жаром воскликнул:

— Эх ты! Не знаешь, где живешь и где жуешь. А сам еще сын академика!

Я-то знаю, что Митька никакой не сын академика, а потомок самарского парикмахера. Но в классе молчу. Не та обстановочка для выяснения биографий... Где такой барометр, которым можно измерить душевные порывы?»

«25 мая 1941 года.

Мне кажется, что все уголовники — актеры. Любой из них паясничает, одним словом, работает на публику».

«26 мая 1941 года.

Та самая девчонка, которую я от угона спас, прислала письмо. Удивился, конечно.

Разве у нас дадут прочитать письмо, если даже оно от девчонки.

Сообщили, что в моем корпусе кого-то бьют. Пропади все пропадом! Бегу, конечно, вслед за дневальным».

«27 мая 1941 года.

Вдруг сообщают: тебя, Рашит, какая-то девчонка вызывает. Кто же приперся в такое ненастье?

Бегу, конечно.

В проходной никого. А вот за главными воротами в самом деле стоит фигура. Поначалу я не узнал ее. Только тогда, когда она заговорила, признал. Передо мной стояла та самая девчонка, которую я тогда на дороге спасал.

Тогда на телеге я не успел ее разглядеть, не до того было! Сейчас смотрю — ничего.

— Я еле разыскала тебя, — сказала она.

Тут я очнулся и пригласил ее:

— Чего тут под дождем стоим. Пойдем в будку.

На будку она не согласилась. Наверное, меня опасалась. Остались стоять возле главных ворот.

Сперва нам не о чем было говорить. Мы ведь такие чужие друг для друга! Ну что ж из того, что я ее спасал? Это ничего не значит в наше время.

— Те парни еще раз за мной приезжали, — вздохнула она. — Спасибо председателю сельского Совета, он случайно оказался на улице, когда меня пытались укутать тулупом.

— Чего они к тебе прилепились?

— Такая я уж невезучая.

Но что я могу сделать, коли сам вот тут взаперти сижу? Неужто этого не понимает?

И она, конечно, виновата постольку, поскольку симпатичная. И виноват, между прочим, старый-престарый обычай, который позволял умыкнуть приглянувшихся невест. А мне от этого не легче.

Неожиданно она сказала:

— Я понимаю, что из-за меня тут, в заточении, находишься. А чем я могу помочь? Может быть, куда написать письмо?

С этим и ушла. Она забыла назвать свое имя, а я забыл спросить. Не о том же думаешь, когда вот так внезапно встречаешься с девчонкой возле главных ворот».

«Вот бы таким манером работали все отделы кадров, — подумала Ольга Васильевна, невольно залюбовавшись тем, с каким усердием ребята подбирали помощника воспитателя. А такая должность стала просто необходимой, так как отряд разросся.

Наконец, остановились на кандидатуре Александра Матросова.

— Разве что с ним только хлопот наживешь, — буркнул Сивый. — За ним самим, стало быть, надо глядеть в оба.

И он вспомнил все проделки Матросова в цехе.

«Один против», — решила Ольга Васильевна.

— Что с него возьмешь? — спросил Богомолов. — Всего пуще любит он — ужин на сон.

Два «против».

— А что, забыли, как работал он на севе? — заступился Рашит.

«Наконец, первый «за», — отметила про себя Ольга Васильевна.

Так она и сидела среди них, прислушиваясь к горячему и страстному спору. Бедняжке Саше все кости перемыли. Ничего не забыли и не простили. «За», «против», «против», «против».

— Неряха, — говорил один.

— Женщин не уважает, — утверждал второй.

— Как не уважает? — удивилась Ольга Васильевна.

— Я сам слышал, как он говорил: воспитателем должен быть мужчина... Это — не женский труд.

— Допустим, это еще не говорит о том, что он вообще не уважает женщин.

— Он сам все может учинить.

— Ему все трын-трава.

— Все это так, — проговорил Рашит. — Но кто сунул кулаком по скуле Рыжего, когда тот пытался сманить ребят на побег? Тот же Матросов! Кто лучше всех географию знает? Не он ли?

— Все же он — тертый калач, — недовольно говорил Сивый. По всему видно, он против.

— В последнее время международным положением очень интересуется, — вспомнил вдруг Богомолов. — Все спрашивал про судетских немцев и про то, куда подевался австрийский президент...

«Мы не просто подбираем помощника воспитателя, — думала Ольга Васильевна. — Мы еще проходим урок мудрости...»

— Он стал якшаться с Рыжим, — сказал Сивый. — И это мне не нравится. Рыжий сухим из воды выйдет. Весь свет вокруг пальца обведет. Покуда рано Сашку выдвигать.

— Еще неизвестно, кто на кого больше влияет, — дал отповедь Рашит. — Может, Саша хочет на него оказать влияние? По-моему, стоит рискнуть...

«Ему все-таки нельзя служить в отделе кадров, — сказала про себя Ольга Васильевна. — Душа нараспашку! Нельзя быть таким добреньким божьим посредником. И Сивого, пожалуй, нельзя... Видит одно плохое в человеке. А в целом здорово хорошо: «за» и «против», «за» и «против»...

Выслушав всех, она проговорила: