Орёл в стае не летает

Понимая, что Филиппу небезразлична судьба своих побочных детей, Олимпиада освоила иную тактику. Она открыто проявляла заботу обо всех прежних его женах, наложницах и сожительницах, о детях мужа от них. Особенно жалела больного Арридея, с лица которого не сходила добрейшая улыбка. Поначалу лекари надеялись на улучшение его болезненного состояния, и даже царица дала ему приготовленное ею снадобье. Но пасынок окончательно стал маргитом, дурачком.

Глава 10. Детство Александра

Малыш

Эллины использовали две системы воспитания детей: спартанскую и афинскую. В Афинах с первых часов жизни наблюдали за здоровьем младенца, не позволяли умереть, а для спартанцев важно было, чтобы больной ребёнок не остался жить. Новорождённого показывали отцу, чтобы, во-первых, он признал его за своё дитя, затем акестрис, повитуха, выносила его из дому и оставляла на воздухе как есть, обнажённого – в летнюю жару или на холоде в зиму. Слабый ребёнок не выживал, но родные огорчалась несильно. Спартанские женщины обмывали младенцев холодной водой, излишне тепло не пеленали. Во всех семьях ребёнка рано отнимали от груди, не ведая, что лишают его полезных для здоровья качеств, заложенных в материнском молоке. Но было принято нанимать кормилиц из сельской местности.

Если младенец рождался с явными физическими отклонениями, отец приносил его к старейшинам, и те уже принимали решение, как с ним поступить. Чаще всего оставляли умирать на скале Тайгет, откуда в обычные дни сбрасывали беглых рабов и приговорённых к смерти убийц. На всё воля богов!

* * *

Малышу Александру нашли кормилицу из ближайшего селения, крепкую телом, чистоплотную молодую женщину. Молока хватало – она недавно родила. Кормление проходило под присмотром заботливой няни Ланики из старинного, но обедневшего княжеского рода. Для Александра Ланика стала второй матерью, научила его говорить на родном языке македонян, освоил койнэ – несложный язык общения греков. Няня иногда приводила с собой сводного малолетнего брата Клита, с которым Александр быстро сдружился и души в нём не чаял.

Олимпиада неистово любила первенца, близко никого к нему не подпускала, кроме Ланики и кормилицы, успевая ревновать обоих. Молодая мать придирчиво следила за кормлением, как няня бережёт его во время прогулок, какую колыбельную поёт на ночь, чтобы малышу не приснилась Эмпуса с ослиными ногами, пожирающая детей. Боялась сглазу, если кто неосмотрительно восторгался Александром; тогда царица незаметно плевала в его сторону, приговаривая:

– Дурные уста, дурной язык, дурная губа!

Она была уверена, что сглаза нужно бояться, так как находились люди, вредившие своим дурным взглядом здоровью детей.

Александр рос активным мальчиком. Все, кто видел его, говорили, что он красивый. Но цвет глаз имел немного странный: один – голубой, другой – тёмно-карий, хотя в этом виделся какой-то небесный знак. С младенчества голос у Александра проявился тоже необычный – высокий и резкий, сильный. А когда он спал, с лица не сходила кроткая улыбка, и от неё будто сияние исходило; на щеках проступал нежный румянец, очаровывающий всех. Кожа его удивительно приятно пахла без всяких благовоний. В самом детстве волосы малыша были светлые, позже потемнели, превратились в тёмно-русые, и это тоже был признак некой божественности. И вообще люди говорили, что в его присутствии они ощущали себя необычно приятно, легко.

С малых лет Александр виделся с отцом нечасто, основное время находился в обществе матери. В сфере её любви ему становилось покойно и уютно, к сердечному состоянию добавлялись ласки любящей няни, отчего ребёнка несильно тянуло к строгому во всех отношениях отцу. К тому же Филипп не занимался с ним играми, больше требовал исполнительности и покорности. В долгие зимние вечера под завораживающий стрёкот невидимых сверчков мать рассказывала сыну захватывающие истории из жизни своих предков. Один из них, Ахилл, герой Троянской войны, глубоко запал в душу Александра. Он любил хвастаться своим родством с Ахиллом перед сверстниками, грезил его подвигами, мечтал быть похожим на него. Но когда Александр говорил отцу о нём, с удивлением замечал, как его лицо кривилось в недовольной гримасе. В ответ царь произносил гордую речь о родословной по мужской линии, где легендарным предком был Геракл, вдохновенно рассказывая о его героических деяниях. Но влияние матери в противостоянии царственных родословных для Александра оказалось сильнее, отчего Ахилл оставался для него культовым героем.