Орк-полукровка 1. Тени прошлого (СИ)

И камера снова погрузилась в давящую тишину. Всё, что друзья могли сказать друг другу – это жалкие слова утешения, а они были ни к чему. А Эрик вдруг неожиданно подумал об Эни.

«Вот бы ещё хоть раз оказаться в её постели!..»

_______________________

Эрл – уважительное обращение к эльфу.

Глава 6. Подземелье Ужасов

Отчаяние – есть противоположность надежде. И если вы впали в отчаяние, не дайте ему смутить разум и поступайте так, будто надежда ещё не утрачена.

Сколько так прошло времени, Эрик не знал. Из зыбкой полудрёмы его вырвал топот шагов, дальний конец коридора залили оранжевые отблески факелов.

– Вот и всё, – невесело заметил Эль, когда дверь распахнулась, и десяток грубых рук подхватил их и потащил вон из камеры.

Сопротивляться не имело смысла – стражников было слишком много. Попытайся друзья сбежать, и их просто ещё раз бы избили. A целая голова и здоровые ноги могли им ещё пригодиться, если Алориэль всё-таки решит действовать.

Побратимов втолкнули в огромную, наполненную чадом и кровавым смрадом комнату. В глазах Эрика потемнело, а сердце пропустило удар.

В стене напротив входа пылал очаг. Языки пламени вздымались на высоту человеческого роста и с гудением опадали обратно в огненную бездну. Жара стояла невыносимая, и Изгой в одно мгновение покрылся вязким липким потом. Всё остальное пространство комнаты занимали разнообразнейшие инструменты и приспособления для пыток. Они висели на стенах, лежали на столах и стояли на полу. Пленники оказались в самом сердце Подземелья Ужасов.

Эрик зарычал от бессилия, от невозможности что-либо изменить или предотвратить грозящую им пытку.

– Лорд Ваалур, пленники по вашему приказанию доставлены, – отрапортовал один из стражников.

«Лорд? С каких пор палачи носят столь знатные титулы? Или убийцы княжеского сынка меньших почестей не заслуживают?»

– Хорошо. Изгоя на стол, эльфа на колесо.

В немом изумлении Эрик обернулся на знакомый голос и увидел… того самого Лысого, который на их глазах искромсал на куски Альвильона! Те же пронзительные чёрные глаза, тот же отливающий оранжевым в свете оксовского пламени лысый купол, та же аккуратная бородка. Только вот дорогой камзол сменили простые холщовые штаны и заляпанный бурыми пятнами крови фартук из грубой кожи.

Сказать, что Эрик был удивлён, значит, ничего не сказать. Они с побратимом изумлённо переглянулись, и, судя по расширившимся глазам Эля, он тоже узнал палача.

– Ну что, Изгой, где твоя знаменитая удачливость, где твой хвалёный оптимизм? Ах да, я забыл, ими тебя наградили лишь слухи, – с издевательской улыбочкой протянул Лысый, пока стражники волокли Эрика к стоящему рядом с очагом столу.

Несмотря на сопротивление, его запястья, лодыжки, грудь и шея очень быстро оказались прикреплены широкими ремнями к гладкому, отполированному сотнями тел столу.

Эрика сковал ужас. Первобытный, животный страх, рождённый инстинктом выживания. Он был готов рвать путы зубами, если бы от этого был какой-то толк. К горлу подкатил ком тошноты. Дыхание участилось, но горячего, провонявшего кровью и запахом калёного железа, воздуха всё равно не хватало. Изгою казалось, что он попал в кошмар.

Двое других стражников привязывали к закреплённому у стены пыточному колесу Эля. На какое-то мгновение у них произошла заминка, когда они обнаружили, что у Эля нет руки, но злобный окрик палача заставил их мозги работать чуть быстрее, и они, растянув петлю, зафиксировали левую руку эльфа не у отсутствующего запястья, а у локтя.

Взгляды друзей встретились, и Эль попытался ободряюще улыбнуться, но Эрик видел, что в его глазах застыл страх. Лысый был безумцем. То, что он сделал с Альвильоном… это не было простым убийством. Это была настоящая феерия боли и смерти. И сейчас в руки к этому чудовищу в человеческой шкуре попали они с побратимом.

– Думаю, мы все понимаем, что я хочу услышать? – сложив пальцы домиком, с нарочитой доброжелательностью осведомился Лысый.

Он говорил негромко, так, чтобы отошедшие к двери стражники его не услышали.

– Да, – угрюмо буркнул Изгой и для пробы подёргал руками. Освободиться не было никакой надежды – люди короля своё дело знали.

­ – И я это услышу? – вкрадчиво поинтересовался палач.

Сначала Эрик хотел плюнуть в его лощёную физиономию и послать к Оксу, но вместо этого спросил:

– Кто ты такой?

Лысый негромко рассмеялся и погрозил ему пальцем.

– Многие знания, многие беды, Изгой. Но ты можешь звать меня Ваалуром. Так что, мы друг друга поняли? Я могу звать писца?

- Делай, что хочешь, - процедил Эрик.

Лысому было нужно задокументированное признание, чтобы король мог сунуть его в зубы эльфам.

«Даже тут бюрократия!..» - от всей абсурдности и неуместности этой мысли у Изгоя вырвался нервный смешок – разум подсознательно хватался за обыденные вещи, чтобы избежать падения в бездну отчаяния.