Оркестр

Я была рада, я наделась, что Сева согласится на оставление ребенка. Но у Севы был совершенно другой план. Он пытался всякими способами уговорить меня снова отказаться от малыша. И у него это получилось.

И последний раз, когда я снова забеременела, Сева уже был совершенно другим человеком. Мы сильно поругались, я хотела забрать свои вещи и уйти, чтобы самой воспитывать ребенка, но Сева решил все за нас. Как всегда он это делал. Он не стал меня уговаривать, он просто напился и так сильно меня толкнул, что я не смогла сохранить ребенка».

Но самое страшное, что во всех этих абортах был виноват не только Сева. А, в первую очередь, я. Поэтому я так ненавидела себя. И, наверное, правильно, что не могу теперь забеременеть, не суждено мне этого делать. Нам с Севой точно, мы этого не заслужили.

– Я ненавижу, ненавижу его, – я произнесла свои мысли вслух и отправилась к своему водителю.

Мне хотелось сегодня напиться и забыться. Я редко пила алкоголь, но только не сегодня. Все посещения гинеколога обычно заканчивались моей выпивкой потому, что не могла я по-другому забыться и перетерпеть всю ту боль, которая была у меня внутри.

В моей голове всегда вертелись имена детишек, которые я успевала придумать, как только узнавала о своей беременности. Но какая из меня мама, раз я не смогла их сохранить, и только из-за причуд своего мужа, хотя сама я очень этого хотела. Я никогда не могла себе этого простить, и не прощу этого себе никогда, и ему я этого тоже не прощу.

«Все, хватит жить с ним», – первая мысль промелькнула у меня после первого выпитого стакана.

«Ах, надо подружиться с Мартой, как ее там, точно с Мартой, где ее визитка», – вторая мысль была еще вернее, и я стала искать визитку любовницы своего супруга.

И я ее нашла, помятую и немного уже затертую, но цифры разглядеть на ней все-таки можно.

Я набрала Марте и прошептала:

– Привет…..

Глава 7. Держи друзей возле себя, а врагов еще ближе

Через час мы встретились с Мартой в одном укромном месте, где нас никто не должен был заметить вместе. Это было маленькое частное кафе на окраине нашего города. Можно было сказать, что оно еще даже официально не открылось. Но «своим» клиентам двери были открыты. Владельцы кафе были знакомые Марты, поэтому мы спокойно решили поговорить с ней там.

Поговорить?! Что я несу?! Просто, просто, просто вдумайтесь в мои слова?! Поговорить в укромном месте с любовницей моего мужа, чтобы нас не увидели знакомые мужа или сам муж.

Мне так от этого смешно и так грустно. В каком же я ничтожном положении нахожусь, что даже соглашаюсь на дружбу с любовницей своего супруга.

Что, по-вашему, я должна с ней обсуждать?! Какой Сева в постели?! Или как лучше его привлечь и удовлетворить?!

Мне казалось, что моя голова взорвется от всех этих мыслей до того, как я доберусь до этого кафе и все-таки встречусь с Мартой.

Поехала я туда на такси, я заехала в салон красоты и сказала Потапу Михайловичу, чтобы он меня забрал отсюда не раньше, чем через три часа.

Пришлось немного соврать своему водителю, хотя я была уверенна в нем, что он ничего не расскажет Севе, если я его об этом попрошу.

Потап Михайлович уже несколько раз выручал меня и ничего никогда не рассказывал Севе.

У нас были отличные отношения, хотя мы толком друг с другом никогда и не разговаривали. Он ко мне относился как к своей дочери. Мы с ней были ровесницами. Его дочка уже несколько лет живет заграницей. Когда Потап Михайлович развелся со своей супругой, она забрала их дочку, когда той было восемнадцать лет, и уехала жить в Ситию. Сития – город и порт в Греции, на острове Крит, в восточной части нома Ласити. Сестра супруги Потапа Михайловича уже несколько лет проживала в этом городе. Они часто ездили туда отдыхать, и зачастую одни, без Потапа Михайловича. И как-то во время очередной поездки в Грецию супруга Потапа Михайловича познакомилась там с греком, влюбилась и решила, что их курортный роман не может просто так закончиться. Она развелась с Потапом Михайловичем и уехала жить в Грецию. Долго она не могла получить разрешение на получения гражданства, но сестра помогла это осуществить, и через год супруга Потапа забрала с собой и дочь. Потап Михайлович очень сильно переживал все это, он не мог работать, он просто не мог жить.

С Севой они случайно познакомились на дороге. Тогда Сева только «раскручивался» в своей государственной деятельности и управлял своим автомобилем сам.