Орхидея

— Извини, — просипела она и, сглотнув пару раз, попробовала еще раз: — Это все сон. Плохой. Очень плохой.

Он привлек ее к себе, прижав к обнаженной груди.

— Тот же самый?

— Да.

— Проклятье! — Она смахнула тыльной стороной ладони наворачивающиеся слезы огорчения: — Вчера в твоем доме мне ничего не снилось. Я была уверена, что этот кошмар наконец-то перестал меня преследовать.

Раф нежно ее убаюкивал.

— Получается, это в корне разрушает мою теорию о том, что хороший секс — лучшее лекарство от кошмаров.

Она всхлипнула, то ли рыдая, то ли смеясь, и обвила руками его большое теплое тело.

— Хорошая была теория.

— Да. Одна из лучших моих идей, — он погладил ее по волосам. — Возможно, тебе пора сходить к врачу.

Орхидея напряглась.

— Нет.

Он отстранился и посмотрел ей в лицо.

— Почему ты так не хочешь, чтобы тебе оказали помощь?

— По двум причинам. Во-первых, я не думаю, что психиатр-синергетик может особо что-то сделать со странными снами.

— А во-вторых?

Она прикусила губу.

— Мне кажется, я знаю, какой совет получу. И я все равно ему не последую, так что нет никакого смысла его слушать.

— И какой совет ты получишь?

— Врач первым делом проверил бы мой парапсихологический портрет.

— И что?

— Как только он или она обнаружат, что я ледяной концентратор, меня направят в ту самую лабораторию, где мы с Тео и Морганом проходили все эти глупые тесты.

Раф взял в ладони ее лицо.

— Почему ты в этом так уверена?

— Логика. О ледяных концентраторах мало что известно. Людей в той лаборатории считают ведущими экспертами в Нью-Сиэтле. У них хранятся все мои старые результаты. Любой хоть чего-то стоящий дипломированный психиатр-синергетик, будь то он или она, предложит мне вновь обратиться за помощью туда.

— А ты не вернешься туда, даже если это будет последняя надежда на избавление от ночных кошмаров?

— Угадал. — Она сильно сжала руки в кулаки, пока не почувствовала, что ногти впились в ладони. — Я туда не вернусь, даже если от этого будет зависеть моя жизнь.

— Успокойся. — Раф притянул ее к себе и поцеловал.

Этот поцелуй дарил нежность, а не предвещал страсть. Орхидея почувствовала, как из ее онемевшего тела потихоньку уходит холод, и немного расслабилась.

— Что ты думаешь о перекусе остатками вчерашнего ужина в три часа утра? — спросила она, не отрывая губ.

— Я могу есть в любое время.

Она улыбнулась.

— По-моему, у меня есть немного лазаньи в холодильнике. Мы можем разогреть ее в волно-студневой печке.

— У меня уже слюнки текут. Правда, в твоем присутствии со мной такое происходит сплошь и рядом.

* * *

На следующий день Орхидея стояла на тихо покачивающейся пристани, служившей дорожкой к обшарпанному плавучему дому Моргана Ламберта. Она наклонилась и нажала на звонок. Ответа не последовало.

Она отступила назад и осмотрела маленькую флотилию плавучих домов. Соседняя лодка находилась на расстоянии нескольких ярдов. Там тоже не было никаких признаков присутствия хозяев.

Пристань под ее ногами ритмично покачивалась. Над головой в преддверии надвигающегося шторма парили кругами плавниковые чайки. На город надвигались густые, темные облака.

Орхидея видела, как пелена дождя накрыла высотки в центральной части города. Через несколько минут он должен был добраться до этой укрытой части озера Перехода, и она очень хотела попасть внутрь плавучего дома Моргана до того, как хлынет ливень.

Она еще раз нажала дверной звонок. И снова никакого ответа. Отгоняя ощущение растущей тревоги, она напомнила себе, что Морган — художник и живет вне распорядка дня. Было вполне вероятно, что он просто крепко спал внутри.

Она громко постучала.

— Морган? Ты тут? Это я, Орхидея. Я получила твое сообщение.

Она обнаружила запись на автоответчике, когда сорок пять минут назад вернулась домой. Морган оставил сообщение раньше, как раз тогда, когда она покупала в магазине продукты. Увидев, как лихо Раф разделался с остатками лазаньи вчера ночью, она решила, что пока он рядом, ей нужно держать в ледодильнике больше еды.

Сообщение Моргана было кратким и ясным и вызвало у нее приступ тревоги:

«Орхидея, это Морган. Слушай, только что случилось нечто странное. Несколько минут назад я по пути забрал почту. Ты не поверишь, но там было письмо от Тео. Оно датировано тем же самым днем, когда он упал с обрыва, но почтовый штемпель вчерашний. В письме говорится, что он оставил его соседу с указанием отправить, если Тео не свяжется с ним через несколько дней.