Орки: Дети Бооргуза

Купец выпрямился и снова невозмутимо стал точить оселком коготь. Виига помотал головой и, помедлив, протянул к Купцу руки в знаке вежливой просьбы. Помедлив в ответ, Купец провел пальцами по его скрещенным рукам в знак согласия. Выдохнувший Виига сел удобнее и, поклонившись, не поднимая головы, прошептал.

— Прости меня, старший. Я глуп и неразумен. Ты сказал "моя война". Слова тобой сказаны. Мой разум не может понять их. Покорно жду твоего слова.

— Виига, я все правильно сказал. Ты воин. Только твоя война — не смерть врагов, твоя война — защитить и спасти для Темного его детей. И для этого нужно храбрости и силы не меньше, чем всем стражам Бооргуза.

Мы с тобой будем на Совете, и я знаю, что там иной раз труднее остаться в живых, чем проплыв на дозорной лодке перед носом у Дракона.

Ошеломленный и посеревший от волнения Виига замер, не смея даже дышать.

— Я иду на Совет и попытаюсь спасти столько детей Темного, сколько смогу. Ты идешь со мной. Ты мне поможешь. Мой брат по строю?

У сидевшего напротив Купца орка потекла кровь из прокушенной губы, он, потянувшись, взял его руку и, положив ее себе на голову, глухо произнес.

— Благодарю тебя за великую честь, говори, что мне надо сделать, мой брат.

Купец легко толкнул его в лоб и, похлопав по плечу, прошептал ему в ухо.

— Главное, не говори никому. Зарежут. Тебя. А я больше не знаю никого, кто сможет сделать твою работу. И найди что-нибудь понаряднее этих лохмотьев, — Купец принюхался и ехидно оскалился, — и не такие вонючие. Зачем, потом скажу. Жду.

Бооргуз Тайн. Норы рабочих каст. Горькая слава. Уш.

После того случая со светляком жизнь Уша переменилась. Для кого-то это и не было бы переменой, но в мире, где он жил, это было просто невероятной удачей. Внешне для него ничего не поменялось. Он каждый цикл вставал со всеми, шел и работал полный цикл, но все для него было по-другому. Сотник по-прежнему рычал и размахивал бичом, но его удары каждый раз доставались не ему, полусотники старательно обходили его. Как-то так получалось, что ему доставалась работа полегче, и вообще сотник старался при первой возможности отправить его куда-нибудь подальше. И желательно с Хр, он кстати выжил, его бок украсил длинный и красивый (по меркам орков) шрам, что стал причиной внимательных взглядов встречаемых самок. Уш так и продолжил опекать своего товарища до его выздоровления, делясь с ним рационом и помогая в работе. Немало удивив всю сотню, и это отношение понемногу передалось и части щенков. В нечастых встречах и общениях с другими сотнями оба героя стали неисчерпаемой темой для рассказов и предметом неимоверной гордости их товарищей. Медленно и неотвратимо легенда об их приключении расползалась по Бооргузу в касте рабочих орков, обрастая новыми подробностями и выдумками. Другие участники этих событий тоже не остались в долгу, активно приняв участие в легендотворчестве. Светляки и орки Малой Мешалки соревновались в выдумке и даже орки Разделки, в обычной жизни не пользующиеся вниманием, молча многозначительно кивали головой и пожимали плечами в ответ на робкие вопросы. У Носачей же это событие в их интерпретации приобрело вид страшной битвы с полчищами огромных орков и демонов, и только прибытие Теней остановило могучих Носачей в шаге от победы над врагом. Теперь сотня Уша получала особое уважительное отношение от Носачей, а участники схватки, ставшие тоже легендарными героями своего народа, при встрече с Ушем и Хр почтительно приветствовали их как соратников в бою. В общем, жизнь понемногу менялась, Хр радовался и только Уш ходил мрачный и угрюмый, что еще больше добавило ему привлекательности в глазах окружающих. Его даже начали копировать, и его сотня получала истинное удовольствие, с мрачным видом маршируя по переходам Бооргуза и ловя на себе уважительные взгляды и слыша перешептывания. В сотне стало высшим шиком с безразличным видом принимать удары и наказания. За неимением каких-либо сумок Уш повесил полученный клинок на ремешок на шею и носил его, не снимая. При взгляде на него стражи обычно приподнимали бровь и придерживали удар. Вслед за ним и вся сотня различными путями обзавелась такими амулетами. Сотню заметили Думающие разных участков и стали использовать ее на более важных работах, что сразу же отразилось на питании.

Но все хорошее обычно коротко и знаки об этом появились очень скоро. В один из дней сотник получил наряд на работы и едва не уронил путевой жезл. Только после повторного рыка он пришел в себя и обреченно махнул рукой своим помощникам. После короткой пробежки до Склада сотня получила корзины на спины, по полной ноше и целый день бегом носила грузы между Складами. К вечеру еле стоящие на ногах щенки даже не смогли порадоваться полуторной порции и попадали на пол своей норы без сил. Целый день необычайно молчаливый сотник молча забрался на свою лежанку и, отмахнувшись от помощников, лег лицом к стене.