Орки под Москвой

Я посмотрел на Лену, но она лежала с закрытыми глазами и никак не реагировала.

— Я могу, — сказала Лиза, но Виктор дернул ее за рукав и что-то зашептал на ухо. Так-с, надо выяснить, что на уме у этой парочки.

— Давай я, — подняла руку Рита и улыбнулась, — я в принципе люблю готовить. К тому же у меня есть особенность — «фанатичный повар: эффект от изготовленной вами еды повышается на десять процентов за каждый уровень навыка». Непонятно только какого.

Ух ты! Какое сокровище мы подобрали буквально на дороге! Эх, надо бы пробежаться по особенностям остальных, но при этом скрыть свои.

— Отлично! Теперь Рита у нас главный шеф-повар! Всех недобитков тащить ей! Качай «Изготовление напитков». Экспериментируй, если вопросы появятся, смело задавай, если какие ингредиенты нужны, проси!

— Хорошо, Саша. А характеристики какие качать?

Кто бы знал.

— Насколько я разобралась, — включилась Ксения. — На крафт напитков влияет колдунство в основном, чуть меньше правильномыслие. Но в целом влияние характеристик не так сильно, как навыков, например, обычный «повар», если его вкачать на пятый уровень, даст серьезный бонус и на «изготовление напитков».

— А откуда ты это знаешь? — прекратив теребить серебряную серьгу, ошарашенно спросил Костя.

— Ну так… читаю описания, обсуждаю с Иль и Фри, сравниваю, экспериментирую…

Система — пусть падает меньше лута, но пришли мне еще парочку таких Ксюш!

— Все, теперь быстрый перебор собранного за день оружия, брони и распределение в соответствии с выбранными ролями. Раскидывание характеристик и основных навыков. Потом два часа сна. Ставим ловушки и сигнализацию. Дозорных не оставляем.

Я встал.

— Сань… — тихо сказал Андрей и указал глазами на принесенный из мебельного стол, стоящий чуть в стороне.

Твою мать, совсем вылетело из головы. Так и авторитет можно потерять.

— Я думал перед сном, — соврал я. — Но ты прав, давай сейчас.

Две бутылки водки, соки, легкая закуска и пятнадцать пластиковых стаканов.

— Лех, разольешь?

— Без вопросов.

Все встали и молча принимали наполненные стаканчики.

— Кто первый? — спросил я, убедившись, что все готовы. Фонарь теперь лежал посередине стола, и мы кольцом стояли вокруг луча света, направленного в высокий потолок.

— За Дашу! — выдохнул Андрей. Они были близкими друзьями, страшно представить, что он почувствовал, увидев ее разорванную волком шею.

Я по очереди смотрел на всех. Иль и Фри стояли чуть в сторонке, они не видели многочисленных смертей соотечественников и, скорее всего, в полном объеме не понимали, что происходит. Как, впрочем, и мы вряд ли были способны оценить весь масштаб произошедшего.

Сергей прижимал к себе плачущую Ксюшу, возможно, только сейчас, во время паузы, в темном помещении в тишине они смогли осознать потерю матери. Костя успокаивал Свету. Марина, закусив губу, смотрела в потолок. Лена даже не встала. Лиза держала Виктора за руку. Рита ожидающе смотрела на меня. Мужики, возможно, понимая, что они главная опора для присутствующих, держались. Никто не хотел даже думать о том, что их родные и близкие мертвы. Может, это и к лучшему.

— За всех погибших сегодня, — сказал после затянувшейся паузы Паша. — В день моего рождения.

— И за всех выживших! — добавил я, и первым выпил.

— Привет, пап.

— Привет, сын.

— Давненько не приходил.

Отец усмехнулся и сел в свое любимое, со всех сторон ободранные Дусей, промятое кресло.

— Да чего частить было? У тебя все хорошо, договоренности наши ты выполнял, а у нас тут ничего особенного и не происходит, ты же знаешь. Приходить просто, чтобы рассказать, кто и как некрасиво умирает в Москве… — при этих словах он показал на торчащий из груди нож. — Думаю, тебе не особо интересно, да и не принято тут.

Я сел на пол, по опыту зная, что все остальные предметы в гостиной для меня нематериальны.

— Слышал, что у нас творится?

— Да как не слышать, — помрачнел отец. — Тут сейчас такое столпотворение. У многих из убитых остались незаконченные дела, да и наших, суицидников, прибавилось. Я вообще не отхожу от тебя и то каждые пять минут кого-то встречаю. И чувствую: это надолго.

— Ну ты же жаловался, что тебе скучно бывает.