Орленок

— Ты расстроилась из-за того, что мне не удалось подраться на дуэли, поэтому решила создать еще десяток-другой аналогичных возможностей?

Она растерянно захлопала густыми ресницами:

— А разве ты купил мне это платье и колье с желтыми сапфирами не для того, чтобы втоптать в грязь самомнение всех мужчин Новомосковска⁈

— Эта красотка втопчет в грязь и самооценку женщин! — ехидно уточнил БИУС, я задумался над его мотивами, а девушка расстроилась чуть ли не до слез:

— Эх, а я специально подбирала макияж и выражение лица…

— Да нет, мне все нравится. Честно! — затараторил я и… опешил, увидев, что запредельное отчаяние, появившееся, было, во взгляде Ольги, сменяется искорками сдерживаемого смеха:

— Игнат, я пошутила! Для того, чтобы поднять тебе настроение. А на самом деле собиралась пойти на ужин не в этом наряде, а в красном платье и в колье с рубинами. И, если что, буду готова максимум через пять минут…

В красном платье и колье с мелкими рубинами бывшая доярка выглядела ненамного убийственнее, чем в желтом «комплекте».

Но в разы неприступнее. Поэтому мне существенно полегчало. И я, предложив ей руку, вывел в коридор и вскоре мысленно согласился с незримой помощницей, как-то сравнившей Кольцову с оружием массового поражения: она уничтожала самооценку всех встречных и поперечных постояльцев гостиницы что по пути в ресторан, что в нем. По логике, это должно было автоматически поднимать самооценку мне-любимому, но я был занят. В смысле, сидя в фокусе десятков завистливых или ненавидящих взглядов, пытался понять, каким образом красоту Кольцовой не заметили «в прошлой жизни» и почему этой красоты не видел даже я. Поэтому заказал чуть ли не первое блюдо, попавшееся на глаза при изучении меню, на автомате ел и ухаживал за спутницей, не без труда поддерживал застольный треп и чудом не забыл оставить официантке чаевые.

Этот же вопрос обдумывал и по пути в номер. А после того, как закрыл за нами дверь и демонстративно «покопался» в телефоне, обратился к Оле за объяснениями.

Она на миг потемнела взглядом, но запираться не стала:

— Ко мне начали клеиться еще в школе. Первые года полтора я страшно гордилась своей внешностью и строила планы покорения столицы. После того, как погибли родители, превратилась в тень самой себя, выбросила эту дурь из головы и сосредоточилась на поисках работы, ибо надо было ставить на ноги Инну. Но поведение мужчин никак не изменилось — они лезли ко мне даже на похоронах. И в какой-то момент я прозрела. То есть, поняла, что абсолютному большинству нет дела до моих проблем, переживаний и внутреннего мира в целом, а нужны только более-менее смазливое лицо и аппетитное тело. Для повышения своей самооценки. Последней каплей в чаше моего терпения стали домогательства уже знакомого тебе Сергея Мигунова — они вынудили влезть в Сеть и разобраться, как уродовать себя косметикой, как скрывать наличие форм мешковатой одеждой, как менять осанку, мимику и тэдэ. Основные навыки наработались еще до начала службы в «Когорте», так что сотрудники этого ЧОП-а искренне считают меня серой мышкой. А ты… ты видишь во мне личность, уважаешь, сочувствуешь утратам и ни разу не показал того самого интереса. Хотя не можешь не понимать, насколько я от тебя зависима. Вот мне и захотелось снова стать самой собой. Чтобы ты запоминался в том числе и с моей помощью…

Тут в глазах Кольцовой появилась какая-то муть, а в голосе — горечь:

— … только мое прошлое никуда не делось и напомнило о себе в первый же приезд в столицу. Да и не могло не напомнить, наверное. Не зря же говорят, что можно вывезти девушку из деревни, но вывести деревню из девушки — уже никак.