Орленок

Я уже знал, что тут, на Надежде, слово «куколка» является эвфемизмом и заменяет сразу несколько… хм… терминов, самый «мягкий» из которых — содержанка. И без особого труда сообразил, что «андроид-куколка», да еще и выглядящий провокационно — это не что иное, как полноразмерная «игрушка» для сексуальных утех. Но отказывать в такой мелочи БИУС-у, без которого бы точно не выжил, не собирался. Поэтому едва заметно кивнул, выбросил из головы мысль о том, что эту покупку придется как-то объяснять Кольцовой, и приготовился к эффектному торможению. Ибо увидел далеко впереди машину «эстета», мигающую аварийкой…

Глава 14

19 ноября 2512 по ЕГК.

…Будильник взбесился точно в полдень, и я, кое-как нащупав трубку, слава мне-любимому, обнаружившуюся на прикроватной тумбочке, а не где-нибудь еще, отключил верещание с вибрацией. Увы, вернуться в Тот Самый Сон, конечно же, не удалось, поэтому я решил посмотреть какой-нибудь еще. Ага, так мне это и удалось — стоило перевернуться на с левого на правый бок, как ожила гарнитура:

— Доброе утро, Игнат! Я понимаю, что ты бы с удовольствием продрых еще часов шесть-восемь, но планы на день никто не отменял…

Я вопросительно выгнул бровь, узнал, что Ольга меня не услышит, ибо нежится в ванне, и обреченно вздохнул:

— А отменить эти планы прямо сейчас не вариант?

— Неа! — хихикнула эта вредина и подколола. Правда, не очень понятно: — Теперь ты просто обязан подниматься ни свет ни заря, чтобы не упустить ни одного мгновения Славы!

— О чем это ты?

— О Славе, конечно!

— А если серьезно?

БИУС «немного поколебался» и продолжил валять дурака. Но в другом ключе:

— Если серьезно, то часа три тому назад господин Михаил Михайлович Потапов вдруг передумал выплачивать проигрыш. И мне пришлось загонять этого самовлюбленного дурачка в угол с одним-единственным выходом.

— А если И без лирики?

— Если еще и без лирики, то я слила на десяток порталов местной Сети нарезку, сделанную неким «анонимным хакером», и спровоцировала начало… хм… дискуссии на тему порядочности Величайшего Уличного Гонщика Всех Времен и Народов…

— Дайна-а-а…

— Ну-у-у… нарезка состоит из записи разговора, во время которого Миша фактически вынуждает тебя, добытчика с амнезией, согласиться на заведомо несправедливую гонку с профессионалом, и не предупреждает о том, что он катается на тюнинговой «Стихии», обещания в случае проигрыша заплатить реальную цену его машины, и записей с уличных камер, позволяющих как следует рассмотреть отдельные моменты гонки и оба феерических финиша…

Я закрыл глаза, попробовал представить наиболее вероятную реакцию местных любителей экстремальных развлечений на такое поведение одного из своих кумиров и невольно вздохнул:

— Оно того стоило?

— Конечно! — уверенно ответил БИУС. — Мишеньку почти полтора часа терроризировали звонками родичи, друзья и знакомые, а минут пятнадцать тому назад он попал значительно серьезнее. В смысле, был вызван на ковер к отцу, оказывается, отслеживающему все движения средств по счетам сына, и имел глупость заявить, что до сих пор не перечислил тебе ни рубля просто потому, что не собирается этого делать. Ибо обычный добытчик на серийной машине его бы не обогнал, а значит, ты — «подставной»!

— И-и-и?

— И Потапов-старший взорвался. Обозвал отпрыска тупым молокососом, из-за скудоумия и жадности чуть было не уничтожившим дело своих предков, затем долго объяснял, что для купцов значит Слово, а прямо сейчас водит сына мордой по столу. Причем как в прямом, так и в переносном смысле этого выражения. И… хм, это лучше цитировать: «Миша, в наше время даже такой недоумок, как ты, в состоянии выяснить, в какую сумму на самом деле нам обошлась твоя „Стихия“. А конкуренты нашего рода в разы умнее тебя. Поэтому наверняка подсчитали твои траты до последней копейки и спокойно ждут возможности заявить, что мы, Потаповы, не держим Слово! Последствия представляешь⁈ В общем, ты немедленно поднимешь абсолютно все счета, в которых хоть как-то фигурирует твоя машина, сложишь итоговые суммы, добавишь пять… нет, восемь процентов на случай какой-нибудь ошибки и отправишь добытчику, которого собирался обмануть во второй раз. А я за это время попробую придумать, как правильно сгладить твой первый обман, уже выставивший род в дурном свете, и решу, как тебя наказать…»

Ближе к концу этого монолога я пришел к выводу, что Дайна не стала бы радоваться из-за такой ерунды, как реакция Потапова-старшего или деньги, так что задал десятка полтора-два уточняющих вопросов, изрядно охренел от масштаба и многоплановости «настоящих» задумок бестелесной помощницы, не сразу, но согласился с тем, что в них «что-то есть», унял разбушевавшуюся паранойю и спросил, нет ли еще каких-нибудь новостей.