Орлиная гора

   Пальцы нащупали белый аксельбант. Ну же! Другого шанса не будет, и князь Весь прав: королевство ждут страшные годы. Ненавистный мятеж! Митька сглотнул горькую слюну. Ночь была теплая, но озноб пробрал княжича. Скрипнуло в темноте, может, это качнулось тело капитана, повешенного ради высшей цели. Отец, ты так часто повторял, что и предательство короля не бесчестье, если идет на благо короны.

   – Митя? – тур схватил племянника за плечи, встревоженно заглянул ему в лицо.

   – Послезавтра, в четыре утра в Ивовой балке, да, в той, что сейчас на нейтральной земле, встретятся князь Крох и князь Артур Шадин. Князь Шадин уже месяц как не верен королю, с тех самых пор, как его земли захватили. Об этом мало кто знает, князь Крох возьмет с собой разве что пару солдат.

   Шаги тура затихли. Митька остался стоять на галерее, бездумно общипывая плющ. Сорвал еще один лист, растер в пальцах. Кажется, теперь навсегда плющ будет пахнуть подлостью и предательством. Самым паршивым предательством на свете – отца.

   Отчаянно хотелось пустить себе пулю в голову, но это стало бы трусливым бегством. Нет уж, хлебай по полной.

* * *

   Шуршит в темноте трава, потрескивают под копытами веточки, жалуется одинокая ночная птица. Постепенно шум лагеря нарастает, заглушая тихие лесные звуки. К счастью, палатка королевских порученцев почти у края опушки. Между палаткой и деревьями горит костер, в котелке бурлит вода, уже на треть выкипевшая. Кто-то сидит на поваленном стволе, обхватив колени руками и опустив голову. Услышав приближение всадника, вскочил.

   Темка спешился, отдал повод Шурке. Мальчишка принял молча. В свете костра княжич разглядел его непривычно суровое лицо.

   – Знаешь уже?

   Шурка кивнул. Солдатская молва летит впереди порученцев. К полуночи вряд ли бы нашелся хоть кто-то, кто бы не слышал о падении Торнхэла.

   «Для него это тоже был дом», – подумал Темка. А еще там остался старый капитан Алекс Демаш, Шуркин дед. Если он выжил во время штурма, сейчас наверняка уже казнили. Все знают, что делают с защитниками захваченных крепостей. Хорошо хоть, Дарика с Лисеной остались в столице, княгиня не отпустила, хотя жена капитана и рвалась в Торнхэл.

   Темка хотел что-нибудь сказать Шурке, но никогда не умел находить слова утешения. Мальчишка нерешительно спросил:

   – Я пойду?

   – Лучше возьми своего Рохлю, сходим к реке, искупаем.

   – А ужинать?

   – Потом. Я только быстро сбегаю, королю пакет отдам.

   Костер в центре лагеря горел до небес. Темка даже в нескольких шагах чувствовал жар. Зато у королевского шатра светло. Кажется, Эдвин не один – у коновязи стоит могучий ладдарский конь под серой попоной. Темка глянул вопросительно на стражника:

   – Пакет от князя Торна.

   – Подождите.

   Хм, что же за гость такой у короля? Охранник вышел быстро, мотнул головой: проходи, мол.

   Темка вступил в ярко освещенный несколькими лампами шатер. За небольшим столом, сдвинув в сторону карты и прикрыв их сверху перевернутой, сидели Эдвин и незнакомый воин. Точно, из Ладдара: волосы стянуты в хвост, плащ по низу оторочен мехом. Княжич приветственно склонил голову. Успел мельком заметить слишком пристальный взгляд иноземца. Протянул пакет.

   – Сегодня больше не понадобишься, – король взломал печать.

   Княжич вышел, чувствуя все тот же внимательный взгляд. Что от него понадобилось этому ладдарцу?

   Шурка уже ждал; рядом, понурившись, стоял Рохля – меланхоличный пожилой конь, отданный капитанскому сыну.

   Княжич тихо, стараясь не разбудить спящих Марика и Фалька, скинул мундир, рубаху, натянул старые штаны. Совсем как дома, когда выбирался на ночную вылазку без разрешения. Фальк во сне что-то бормотал. Марк дышал почти неслышно. Когда Темка глянул, показалось: чуть дрогнули ресницы. Притворяется? Ну и шакал с ним.

   Молча вышли на берег. Плотно сбитый волнами песок поблескивал под луной. Шурка загнал Рохлю в воду, ласково поглаживая шею коняги. Дега грациозно вошла в лунную дорожку.

   – Кокетка, – шепнул ей Темка, и кобыла недовольно дернула ухом.

   На берегу шум лагеря не слышен. Все та же птица тоскливо курлыкала, ей иногда отвечали из-за реки. Кто-то зашуршал в кустах, княжич даже оглянулся: все звери крупнее зайца давно ушли из этих мест. Но ничего не разглядел.