Орлиная гора

Эдвин встал. Сейчас закроется Совет, и король с золотыми князьями выйдут к просителям. Темка растерянно замер: он не помнит, где лекарская!

Распахнулись двери, встали золотые князья. Мелькнуло в толпе встревоженное мамино лицо. Прости, шевельнул губами Темка.

– Принцесса Анхелина…

Та прервала, жестом велела следовать за ней. По замковому лабиринту девочка шла быстро, не оглядываясь на спутника. Наконец знакомая площадка с огромным окном. Принцесса нерешительно стукнула в створку. Тишина. Анхелина глянула на Темку:

– Господин Арсений очень не любят, когда беспокоят его подопечных без дозволения.

Как потом проклинал себя Темка, что послушался! Но язык не повернулся возразить. Тогда принцесса и привела его в комнату с песочными часами.

– Я сказала, что буду ждать тут после Совета, – Анхелина опустилась на стул, указала Темке напротив, через стол.

Княжич сел нерешительно: все-таки принцесса.

– А пока, прошу вас, расскажите о службе.

– Разве княжич Эмитрий не говорил вам?

Анхелина качнула головой:

– Он не приходил. Я так ждала, а он сказал – после Совета, – светлые глаза потемнели от обиды, не за себя, за Митьку.

У княжича не хватило сил противиться желанию принцессы. Да что принцессы – этой серьезной девочки с тяжелыми косами вокруг головы, с удивительными глазами цвета зимнего неба. Только коронная цепь, перевитая из трех нитей – золотой, серебряной и бронзовой, – слишком тяжелая для тонких ключиц, напоминала о высоком титуле.

Темка начал, запинаясь и прислушиваясь – не раздадутся ли за дверью шаги. Но Анхелина слушала так внимательно, что робость прошла, рассказ полился вольнее, и друг стал просто Митькой, а не княжичем Эмитрием. Принцесса улыбалась, понимающе хмурила брови, тревожно прикладывала к губам тонкие пальцы – Темкины слова отражались на ее лице, как в зеркале. А до княжича дошло: эти скачки по полям; отчаянные кульбиты, что выделывали друзья, постигая хитрую науку северян; деревенские свадьбы с запахом яблок и незатухающими до утра кострами, гонки на плотах – на спор! – по разлившейся весной Красавке; ночи с крупными звездами – все это слишком далеко и недостижимо для Анхелины. Судьба принцессы – дворцовые залы, мозаичный потолок над головой, чинные церемонии и выверенный до последнего стежка на платье уклад. А если и скачки, то только в дамском седле, на отменной выезженной лошади, которая ни за что не собьется с шагу. Если бы Темка мог, подарил бы ей свою память о Яблоневых грозах и утренних туманах. Но он же не Митька, он не умеет так рассказывать!

Стук в дверь прервал Темку, когда он говорил о бронзовой вышивке на золоте Черного песка. Заглянул лысоватый мужчина в желтом лекарском камзоле:

– Принцесса, вы заходили к княжичу Дину?

Анхелина быстро встала:

– Ну что вы, господин Арсений!

Подскочил Темка, чуть не запутавшись в бахроме скатерти.

У лекаря от возмущения подрагивали губы:

– Я не разрешал ему вставать! Но этот мальчишка ушел!

А потом Митьку искали. Везде: в гостевых покоях, в столичном доме Динов, в зимнем саду, в дальних галереях. Расспрашивали стражу, но никто не видел – или не помнил, ведь кого только не было в толпе просителей. Кричал лекарь Арсений, что княжич слишком слаб, что ему предписан полный покой. Тогда кто-то и высказался: «Похитили». Возразили презрительно: «Скорее уж – тайно вывезли». Темка бы не выдержал, бросил в лицо лощеному господину какую-нибудь грубость, но вовремя ухватила за локоть принцесса Анхелина.

Сыпался песок из колбы. Когда оставалось еще достаточно, Темка понял – Митьки в Турлине нет, его не найдут.

Туман скрывал тропку, глотал звуки и заставлял держаться настороже. Княжич шел рядом с фургоном, придерживаясь рукой за козлы. Предгорье молчало, слышались только людское дыхание, скрип телеги и поступь лошадей. Тем неожиданнее возникла на тропе фигура человека, точно выросла из камня. Жан вскинул пистолет, натянул вожжи возничий. Неслышно появившийся незнакомец поднял руки, перекрестив их над головой, шагнул навстречу фургону. Капитан опустил пистолет.

Княжич отошел в сторону, не мешая разгружать. Доставали мушкеты, сундуки возвращали в повозку. Все делали молча, и громоздкие фигуры, бесшумно скользившие в тумане, казались нереальными. Митька даже подумал, что все это сон, и он скоро откроет глаза в гостевых покоях королевского замка.

Капитан выскочил из фургона, махнул рукой. Одна из призрачных фигур запрыгнула на козлы, схватила вожжи. Выше, чуть в сторону, – обрыв. Фургон полетит в пропасть – по тайной тропе с ним не пробраться. А по долине ехать опасно, там королевские войска.

Один за другим нагруженные оружием солдаты исчезали в расселине. Жан тронул Митьку за плечо: им туда же. К вечеру будут в лагере князя Дина. Княжич чуть замялся, прежде чем шагнуть в темноту; показалось – именно сейчас он окончательно перейдет на сторону мятежников. Но к королю нет возврата, разве поверит он клятве сбежавшего из дворца мальчишки? Да и нужно Митьке – необходимо! – увидеться с отцом.