Орлиная степь

— Но ведь я, товарищ лектор, не имею права заставлять слушать вашу лекцию людей, которые работали всю ночь! Они же валятся с ног,

Марченко выпрямился и воскликнул:

— Они будут слушать мою лекцию, уверяю вас!

— Хорошо, идемте спросим, — вдруг согласился Леонид, решив, что только личная встреча лектора с уставшей сменой заставит его смириться.

Ночная смена докуривала папиросы перед сном, сбрасывала грязную одежду и обувь, раскрывала постели и вяло, сонно переговаривалась. Тяжела, ох, тяжела ночная работа на тракторах и прицепах! Утром свет не мил. Хоть трава не расти! Спать. Только спать. Никто и не взглянул на лектора, когда он появился в палатке. Никто и слова не промолвил, когда бригадир объявил, что приезжий лектор желает прочитать лекцию о том, как уберечься новоселам в степи от очаговых болезней.

Но Марченко проявил завидную выдержку в этой тяжелой обстановке. Увидев, что все стены палатки завешены плакатами, с которых смотрят сусличьи морды, он решительно прошагал вперед и решительно уложил свой портфель-чемодан на край стола. Заговорил он на удивленье весело и оживленно:

— Прекрасно! Пре-крас-но! И много у вас, дорогие товарищи, вот этих самых сусликов? Кто мне скажет?

Никто из смены не желал говорить о сусликах.

— Прекрасно! — повторил Марченко.

— Они здесь не считаны, — ответил наконец за всех Петрован, оказавшийся на этот случай в палатке.

— Но все же? Как много их норок?

— Да сплошь!

Марченко оглянулся на Леонида, подняв брови.

— Я так и знал.

Петрован, втайне страдавший оттого, что, по его мнению, оказался главным виновником в печальной истории с сусликами, осторожненько подсел к портфелю-чемодану Марченко и, весь потно порозовев, заговорил:

— Товарищ лектор, а они вредные, эти вредители?

— В каком смысле? — не поняв, спросил Марченко.

— Для желудка.

— А разве вы их едите? — Ну, было дело…

— То-ва-ри-щи! — вытаращив глаза, протянул Марченко. — О, ужас! — И он сел.

Многие из ночной смены уже давно прислушивались к словам лектора. Незаметно они начинали медлить с окончанием своих дел. И кто-то, увидев, как потрясен лектор, вдруг заговорил из дальнего угла:

— Чем же их мясо заразное? Оно же ведь на огне жарилось!

— Да не мясо! — страдающе морщась, ответил Марченко.

— А что же тогда?

— Товарищи, товарищи! — спохватись, с укоризной заговорил Марченко. — Вы же знаете порядок: вопросы задаются после лекции.

— Ну что ж, ребята, послушаем? — предложил Леонид.

— Пусть говорит, — недружно, с раздумьем, но все же отозвались некоторые парни.

И вот Марченко уже стоял у стола в лекторской позе.

— Вы приехали сюда, дорогие товарищи, чтобы освоить и обжить пустующие целинные просторы. — Так начал он свою лекцию. — Вы смелые, отважные люди. Вы не побоялись трудностей, которые неизбежны во всяком великом деле. Вами гордится вся наша страна. Честь вам и слава! Но вряд ли вы, дорогие друзья, знаете, что угрожает вашей жизни на целине. Вы думаете: здешние ветры и стужи, отсутствие хорошей воды и теплого жилья? О нет! Вам угрожает другое… Вам угрожают болезни. Очаговые болезни.

Слушатели располагались в самых различных позах на своих кроватях, поодаль от стола, посматривали на лектора со скукой и все еще не могли оставить недоделанные перед сном дела: один зачем-то копался в рюкзаке, другой срезал мозоли на ногах, а третий, не стесняясь, забрался пятерней под грязную рубаху и с наслаждением чесал бок…

— Советские ученые, — продолжал Марченко, несмотря ни на что, настроенный весьма оптимистически, — давно уже установили, что в безлюдных, еще не освоенных местах есть очаги болезней диких животных, опасных и для человека. Наш крупнейший ученый, знаменитый Павловский назвал их болезнями с природной очаговостью. За несколько лет самоотверженного труда исследователей очень многие очаги сейчас достаточно хорошо изучены. В степях Алтая и Казахстана, как теперь определенно известно, существуют очаги разных болезней: клещевых сыпнотифозных лихорадок, клещевого возвратного тифа, комариного энцефалита, лейшманиозов, туляремии… Где же находятся эти очаги?

Марченко улыбнулся, будто собираясь чем-то осчастливить своих слушателей, и вдруг разом поднял руки, указывая на плакаты.

— А там, где живут вот эти грызуны!

— Суслики? — ошарашенно переспросил Пе-трован.

— Да! — ответил Марченко. — Впрочем, — продолжал он, — где много и других зверьков: хомяков, сурков, хорьков, ласок, тушканчиков, водяных крыс, мышей… Дело в том, что, где много позвоночных, там еще больше их паразитов.

— Клещей? — спросил Петрован, который пока что был, несомненно, единственным слушателем, живо интересующимся лекцией.