Орлиный Приют

Давай, Альяра, наведи шороху. Поддай жару. А я помогу. Я несколько раз пытался поговорить с сыскниками и рассказать о своих наблюдениях, но они во мне видят только старого сплетника. Никто даже выслушать не захотел. Думали, сведения для газеты клянчить буду, хотя я вообще-то не первый год живу и знаю про важность тайны следствия. И имею свои источники – и то, что сыскники никогда не добудут со своими кабинетными рожами, разузнать могу.

Приедешь в Приют – заходи. Или в редакцию, или на чай. Или пригласи. Есть ещё кое-какие мелочи, которые, возможно, тебе пригодятся. Хотя – тебе любые мелочи пригодятся, конечно.

Ах да, гробницы… Как ты знаешь, о них ходят десятки легенд, а вот истина, к сожалению или к счастью, давно потерялась в веках. Но один человек её точно знает – должность обязывает.

Удачной дороги!»

Глава Колдовского ведомства, конечно…

Легенд о гробницах и основании Орлиного Приюта и верно десятки – одна невероятнее другой. Но ни одна легенда не возникает на пустом месте. Ей нужно прочное основание, как фундамент дому. А фундаменты людей не интересуют – только красивое строение, и чем оно необычней, тем скорее запоминается и тем больше внимания привлекает. А на скрытую под землёй правду никто не обращает внимания.

Алья тоже не обращала. В детстве она с восторгом слушала сказки о Приюте и никогда не задумывалась о том, есть ли в них хоть крупица правды. А она есть – скрытая в секретных архивах главы Колдовского ведомства. И наверняка никто, кроме него (и его предшественников), истины не знал. Отец ещё год назад говорил, что глава с должности уходить не намерен, то есть… Да, лишь он и знал о гробницах всё. И, вероятно, его замы. Которые, по предположению мастера Жьюсса, смогли бы кое-что понять.

Честно ли скрывать правду от жителей города? А это зависит от того, не опасна ли правда – для простых людей, для колдунов. И раз её скрыли за ворохом небылиц… То явно не просто так.

Значит, по всему выходит, что преступник… из тех, кто уехал из Орлиного Приюта в юности и крайне редко интересовался городскими новостями. Не то знал бы об изучении воздействия – и о том, к какой группе относится мастер Шьян. И придумал бы другой способ выведать необходимое… или вывести старого колдуна из игры (дабы не мешал?).

Это ли мотив для убийства – должность? Кто-то хотел получить доступ к тайным знаниям и потому для начала освободил себе место? Или всё же дело в личности мастера – и в его личных делах? Или смерть – «грозовая» случайность? Хотел заколдовать, но гроза усилила обычное проклятье? И при чём тут взломанные гробницы?

Алья коротко записала новые сведения и свои выводы в пухлый блокнот, стянула на плечах сползшее одеяло (в гостевой комнатке под крышей было зябко) и взялась за второй ужин. Чем раньше она сегодня ляжет спать, тем вероятнее завтра пообедает дома.

***

Орлиный Приют купался в красном золоте. Шумел красно-золотой лес, стекавший с гор и опоясывающий город. Шелестели багряно-золотые деревья и кустарники в садах и крохотных парках. Терялись среди густых крон сверкающие крыши домов Красной и Жёлтой улиц. С ясно-голубого неба лились потоки ещё тёплого солнечного света.

Алья удовлетворённо посмотрела на часы – слегка за полдень. Можно позволить себе отдохнуть – и ноги с непривычки гудели, и такая в долине стояла тишина, и так остро пах осенью ветер… Каждый раз, возвращаясь домой, она выходила из протоки на Старой дороге, которая начиналась на Обходной, пересекала лес и резко взбиралась по Мшистой горе, уводя в пещеры, связывающие Орлиную долину с «большим миром».

Здесь, на Мшистой горе, природа создала несколько удобных смотровых площадок. Сел на камень, вытянул ноги – и весь Орлиный Приют как на ладони.

Две длинные Серые улицы в центре города, крест-накрест – Первая и Вторая, с самыми старыми постройками. Грубые, но основательные трёхэтажные здания с покатыми крышами давным-давно отдали ведомствам – Городскому, Колдовскому, Сыскному, Приграничному, Ремесленному, Торговому, Регистрационному, Музейному. На краю Второй Серой находилось единственное неведомственное здание – гостевой дом (с любимой всеми обеденной) «Три пера». На перекрёстке двух Серых шумел старый фонтан – орёл, резко падающий с неба за добычей, – окружённый лавочками и яркими даже сейчас цветниками.

А вокруг Серых такими же «крестиками» тянулись две Красные улицы с блестяще-красными крышами, две Жёлтые, две Зелёные, две Синие… Яркие, ровные и чёткие, словно мастерица на полотне вышила. На каждой улице по десять двухэтажных домиков, в центре «крестика» обязательно фонтан с орлом и небольшой парк для посиделок и сплетен. И все улочки выводили к окружающей город Обходной дороге – широкой, мощённой старыми булыжниками, чьи бока искрили на солнце подобно воде и сияли ночью сотнями крохотных звёзд.