Орлы и звезды. Красным по белому(СИ)

   Я повернулся спиной к путям и пошел прямиком в темень. Уткнулся в ограду, перемахнул через нее и оказался на подсвеченной свежевыпавшим снегом улице. И куда теперь? Короткий вскрик разорвал морозный воздух. Похоже, женщина кричала. Прислушался. Тихо. Постоял. Ничего, кроме подвывания ветра. Может его шуточки? Нет, опять крикнула, только теперь как-то сдавлено. Не знаю, на что тут меня проверяют, только этого я терпеть не буду! Бегу на крик. За углом какая-то возня. Подбегаю ближе. Три амбала ломают какую-то девушку. Она, хоть и с зажатым ртом, но брыкается изо всех сил. Кричу:

   - Вы что творите, гады?!

   Один отделяется от кучи-малы и ко мне. И сразу тычет кулаком в лицо. Естественно не попадает, а я, естественно, попадаю, он падает. Этот пока не страшен. Бегу к остальным. Не больно-то ребята ловки. Против меня могли бы и посильнее бойцов выставить. А может специально так, чтобы я их не сильно покалечил? Короче, даже чехол с карабином сбрасывать не пришлось, всего по разу-то и приложился. Как поднялись, так вразбег. Мы на тренировках и то жестче махались. Подхожу к девахе. Сидит в сугробе, таращится. Наклоняюсь, протягиваю руку. Сует мне свою ладошку в варежке. А деваха-то, вроде, симпатичная!

   Хлопает ресницами и произносит, как колокольчик прозвенел:

   - Спасибо вам, дяденька!

   Рассмешила она этим своим 'дяденька'. Отвечаю сквозь смех:

   - На здоровье, тетенька!

   Взмахнула от удивления ресницами и залилась звонким смехом. А я уже посуровел и строго так спрашиваю:

   - И чего же ты удумала в такую темень одна гулять?

   Но меня она, похоже, совсем не боится, отвечает так же весело:

   - Так и не гуляю я вовсе. Я домой от подружки иду.

   - Ну, ежели от подружки, тогда конечно, - соглашаюсь я с ее непробиваемым по своей наивности аргументом. - Пойдем, провожу, что ли?

   Помог ей отряхнуть полушубок, и она пошла впереди, а я, стало быть, сзади в боевом охранении. Недолго шли. Встали у низкого палисада, за которым тускло светиться одно из трех выходящих на улицу окон деревянного дома.

   - Вот я и пришла.

   А мне что ответить?

   - Прощай, - говорю, - тогда.

   Замешкалась, может, что сказать хотела? Но, видно, передумала, или постеснялась, но махнула рукой и пошла к калитке. А я стою, дурак дураком, и сам себе думаю: 'А ночевать-то ты на улице собираешься?'

   - Постой, - кричу, - красавица!

   - Остановилась, повернулась, смотрит вопросительно.

   - Не подскажешь, - спрашиваю, - где человеку приезжему переночевать можно?

   Задумалась. От напряжения мысли аж губку нижнюю прикусила. Сверяется со сценарием? Наконец нашло на нее просветление. Оставила губу в покое и ответила довольно решительно:

   - А у нас и переночуете!

   А мне еще поиграть хочется. Спрашиваю, как бы в сомнении:

   - А удобно, родители против не будут?

   Изобразила и она сомнение, потом обнадежила:

   - Отец у меня, конечно, строгий, но как прознает, что вы для меня сделали, смилостивится.

   Ну, смилостивится, так смилостивится. Топаю за ней в хату. Через сени входим в большую комнату и застываем у порога.

   - Тятенька, я гостя привела!

   Крикнула вроде и весело да как-то неуверенно. Какой у них мудреный сценарий! В комнате полумрак. От керосиновой лампы много ли света? Из-за стоящего у дальней стены стола поднимается мужик и идет к нам. А девчонка тараторит, что твой пулемет, и про то, как напали на нее по дороге домой лихие люди, и про то, как я ее спас. Закончила фразой:

   - Спаситель мой - человек приезжий. Пусть он у нас переночует?

   Мужик подошел совсем близко, встал, глядит исподлобья. Однако в конце дочкиного рассказа лицом подобрел и руку протянул.

   - Добро пожаловать! - говорит.

   Девчонка явно обрадовалась такому исходу и стала раздеваться, ну и я следом за ней. Тапочек мне не предложили, да они тут и не нужны. Кругом чистота и порядок. На полу тонкие половики. Иду по ним к столу. По пути бросаю взгляд на стену. Чудно, однако! ОНИ меня что, не только в пространстве, но и во времени 'переместили'? Вся стена оклеена старинными картинками. Тут и корабли, и экипажи, и портреты разные. Ба, да это, кажись, Скобелев. А это никак Николай Александрович Романов собственной персоной? А вон новогодняя открытка. И надпись буквами дореволюционного алфавита: 'С Новым, 1916 годом!' Спасибо, что подсказали. Буду теперь знать, в каком году предстоит мне действовать. В углу иконы, как я их сразу не заметил? Садимся за стол. Девушка, а она действительно красавица, хлопочет, накрывая на стол. Артист - непрофессионал так не сыграет - изображающий хозяина дома, одет, видимо, по моде тех времен. Стоп! Так и я ведь не хуже. Ну, Побегайла, ну сукин сын! Так это что, с самого начала была подстава? Работа, охота, прикид на старинный лад, преферанс на царские деньги? Чегошь такого-эдакого от меня хотят при такой-то подготовке?