«Северная звезда» показалась ближе к вечеру. Мы просигналили: «Прошу принять на борт пассажиров» и получили добро.
Львов покинул борт последним, когда царская семья была уже на «Северной звезде». Обращаясь к команде, он сказал:
– Благодарю вас, господа! Как только «Северная звезда» выйдет в нейтральные воды, судно будет освобождено.
До ночи проболтались близи берега на траверзе Сестрорецка. Потом велели спустить шлюпки. Когда две шлюпки заколыхались на волнах, один из членов команды обратился к командиру захватчиков:
– Господа! Возьмите меня с собой.
Человек в маске ненадолго задумался, потом кивнул.
– Хорошо! Есть ещё желающие покинуть корабль?
Вышел ещё один офицер.
– В кубрике тоже могут найтись желающие, – сказал он.
В общей сложности борт вместе с захватчиками покинули пять офицеров. Командир проследил взглядом за исчезающими в темноте шлюпками, потом обратился ко мне:
– Что дальше?
– Идём в Кронштадт, – вздохнул я. – Буду докладывать о случившемся.
Дыбенко смотрел на меня с сочувствием.
– Да, браток, угораздило тебя, – сказал он. – Ты хоть знаешь, кого из Петрограда вывез?
Я неопределённо пожал плечами.
– Наверное, семью какого-нибудь генерала или министра.
– Бери выше, – поднял указательный палец Дыбенко. – Самого Николашку с семьёй ты вывез!
– Да нет, – отмахнулся я, – не может такого быть. Бабу я, правда, не разглядел, она платком прикрывалась, но мужика рассмотрел хорошо – не царь это был!
– Как определил? – усмехнулся Дыбенко.
– Так ни усов, ни бороды у него не было.
– Без усов, значит уже и не царь? – укорил Дыбенко. – А то, что он мог их сбрить, ты не подумал?
– Нет, – потеряно признался я.
– Ладно, браток, шибко-то не кручинься, – ободрил меня Дыбенко. – Не ты им побег организовывал, а что сплоховал маленько, так то со всяким случиться может. Да и не пошёл им этот побег впрок.
– Как это? – удивился я.
– Недавно СОС приняли, – пояснил Дыбенко. Уже у берегов Швеции подорвалась «Северная звезда» на плавучей мине. Видно её недавним штормом с якоря сорвало и в судовой ход вынесло. Так то…
Холод сковал мою душу.
– И что, никто не спасся?
– Кого-то там шведы подобрали, но не царя точно.
– Откуда известно?
– Наши в Гельсингфорсе ихние переговоры слышали.
– Выходит, они знали, что на борту была царская семья?
– Выходит так.
Упрекнуть себя было не в чем, но настроения эта мысль не прибавляла. Блестяще проведённая операция завершилась провалом, пусть и за пределами нашей зоны ответственности. О гибели царской семьи теперь трубили уже все газеты. В России открыто скорбела разве что церковь. Политики, на этот раз, проявили сдержанность. Народ открыто ликовал, хотя по домам многие, верно, помянули царя-батюшку. Нас, если честно, больше волновала судьба Львова. В списках спасённых его фамилия не значилась. Но Макарыч предложил не торопить события. И оказался прав. Через неделю после гибели «Северной звезды» в Питере объявился Кравченко. Его рассказ заставил нас по-другому взглянуть на гибель парохода.
– Мне просто повезло, – сказал Львов. – В момент столкновения с миной я находился на верхней палубе. Княжне Анастасии сделалось дурно, и я вызвался сопроводить её на воздух.
– Так Анастасия жива?! – воскликнула Ольга.
Львов немного помялся, потом махнул рукой.
– Всё равно тайной это долго не останется. Да, мне удалось спасти Анастасию. Я нашёл её в воде и сумел надеть на неё спасательный круг. Вскоре нас подобрал шведский сторожевой корабль. Сейчас она в моей семье в Стокгольме. Но остальные погибли.
Он немного помолчал.
– Чтобы потом ко мне не было вопросов, скажу сразу: я вернулся в первую очередь для того, чтобы найти виновника гибели царской семьи и покарать его!
– Что ты имеешь в виду? – спросил Макарыч.
– Незадолго до взрыва я отчётливо видел силуэт подводной лодки.
– Ты хочешь сказать, что мина оказалась в фарватере не случайно? – уточнил Макарыч.
– Именно это я и хочу сказать, – подтвердил Львов. – Её туда отбуксировали. И предназначалась она «Северной звезде».
Для нас слова Львова могли означать только одно: кто-то внёс поправку в план нашей операции на её заключительной стадии. Теперь для нас станет делом чести этого «кого-то» вычислить и наказать.