Орлы и звёзды

– И как теперь быть? – озадаченно спросил матрос.

– Как ваша фамилия, товарищ?

– Матрос 1-ой статьи Звягинцев.

– Я так понимаю, товарищ Звягинцев, вы являетесь председателем судового комитета?

– Братва так решила, – смущённо улыбнулся матрос.

– А давайте, товарищи революционные моряки, поступим следующим образом. Сначала мы все вместе побеседуем, а потом я довезу ваших делегатов до Таврического дворца на машине. Подходит вам такой вариант, товарищ Звягинцев?

– Подходит, товарищ Ежов, – кивнул Звягинцев.

– Ну, тогда, товарищи, возвращайтесь на свои места и будем разговаривать? Сначала я вам расскажу про то, что творится за бортом «Авроры», а потом вы мне поведаете, что да как у вас на борту. Лады? А за бортом, дорогие товарищи, революция! И на этот раз Николашке на троне не усидеть. Этот вопрос, можно сказать, решённый! Тут важно другое: куда плыть теперь России, к какому берегу ей пристать?

Я осмотрел моряков, как бы приглашая их ответить на вопрос. Чей-то неуверенный голос произнёс:

– Так на то у нас Дума есть. Пусть она и решает.

На него зашикали, но я заступился за моряка.

– А что вы так всполошились? Дело товарищ говорит! Раз царских министров арестовали и у самого царя корону с башки, считай, сбили, то кому как не Думе назначить новую власть? То, что она пока колеблется – то не беда. Дума, как девка. Прежде чем согласиться, ей поломаться надо!

Эти слова моряки отметили дружным хохотом.

– Беда в другом, – продолжил я сочиняемую на ходу речь. – Депутатов представляющих интересы трудового народа, я уже не говорю о солдатах и матросах, в этой Думе крайне мало. Почитай и нет их там вовсе! А значит и назначенным ей министрам интересы народа блюсти будет не с руки. Наобещают, конечно, с три короба. Может и вольности какие дадут. Но только закончится всё новым ярмом для нашей с вами шеи.

Я замолчал, давая морякам время переварить услышанное. Первым опомнился Кошкин.

– Погоди, товарищ Ежов, а для чего мы тогда сегодня Совет выбирать будем?

– Молодец, Кошкин! – похвалил я матроса. – В самый корень узрел. Именно Совет должен стать той силой, которая передаст власть в руки народа! Но не сразу…

– Почему? Почему не сразу? – понеслось со всех сторон.

– А потому, товарищи, что те светлые головы, которые могли бы возглавить Совет, сейчас по тюрьмам сидят, да по заграницам маются. Никак им сюда сегодня не поспеть!

И снова в разговоре возникла пауза.

– Так может и не надо сегодня Совет выбирать? – предложил Звягинцев. – Вот съедутся товарищи, о которых вы говорили, тогда и быть выборам!

И тут мне впервые пришла в голову мысль: может прав матрос? Может, нет резона выбирать Совет, в который наверняка пролезут соглашатели всех мастей? Но чего попусту гонять мысль, если процесс уже запущен? И сказал я не совсем то, что думал:

– Хоть ты во многом и прав, товарищ Звягинцев, но Совет нужно выбирать как можно скорее! Пусть он будет пока не таким, как нам этого хочется. Но даже вокруг такого Совета можно сплотить рабочие, солдатские и матросские массы. Если даже власть пока окажется в руках чуждого народу правительства – оружие должно остаться в наших руках! Придёт время и это оружие поможет вернуть власть народу! А пока будем готовиться, склонять наших братьев на фронтах и флотах на нашу сторону, будем формировать Красную Гвардию!

– А что это, Красная Гвардия? – спросил кто-то.

– Это я вам, братишки, заясню, – поспешил вмешаться Кошкин. – Я когда в штабе был, видел броневики с намалёванными на них большими красными звёздами и солдат, у которых вместо кокард такие же звёзды только маленькие.

– Вот Кошкин заливает! – крикнул кто-то, и все засмеялись.

Обиженный недоверием товарищей Кошкин повернулся ко мне.

– Ну, скажи ты им, товарищ Ежов, что я правду говорю.

– Подтверждаю. Всё что сказал Кошкин – чистая правда. – Я достал из кармана звёздочку и протянул её комитетчикам. – Смотрите!

Звёздочка пошла по рукам. Потом Звягинцев уточнил:

– Это такой отличительный знак. Я правильно понимаю?

– Верно понимаешь, товарищ Звягинцев, – подтвердил я. – Красная звезда это отличительный знак Красной Гвардии.

Звягинцев протянул мне звёздочку, но Кошкин её перехватил.

– Погодь!

Он снял с головы бескозырку, заменил на ней кокарду звёздочкой и надел на голову. Морякам затея понравилась.

– А ещё звёздочки есть? – спросили у меня.

– С собой одна была. Но дело не в этом. Вы люди военные, понимать должны: прежде чем какой знак на форму цеплять, на это надо разрешение получить.

– Отцепляй, Кошкин, звёздочку! – распорядился Звягинцев.

Огорчённый Кошкин нехотя стянул с головы бескозырку, но тут я его попридержал.

– Погоди, Кошкин. Я хочу спросить у вас, товарищи, а почему бы «Авроре» не стать первым в Российском флоте красногвардейским кораблём?

Моряки переглянулись.

– А это возможно? – спросил Звягинцев.

– Почему нет? Если экипаж крейсера выскажется «за», закрепляйте решение постановлением судового комитета и отправляйте бумагу к нам в штаб. Думаю, вам не откажут. А ты, Кошкин, можешь звёздочку оставить, как образец.

– Сегодня же и решим! – заверил меня Звягинцев.