Орлы и звёзды

– Стыдно. Офицеры флота российского, а ведёте себя как институтки. Объясняю. Никто силком вас в Красной Гвардии держать не будет. Не хотите служить – пишите рапо́рты и подавайте их по команде. Но борт вы покинете не раньше, чем на него ступит ваш сменщик.

– До конца срока службы, – буркнул неугомонный кавторанг.

– Много раньше, – поправил я его. – Это я вам обещаю твёрдо. В этом мы заинтересованы не меньше вашего – нам на «Авроре» нужны только преданные офицеры. Что касается присяги… Я вас от неё освободить не могу. Но это может сделать ваша совесть – совесть патриота и гражданина России. У кого совесть молчит – дождитесь, пока это сделает тот, кому вы присягнули. Уверяю, ждать придётся недолго. А до тех пор утешьтесь тем, что пока корабль стоит на ремонте вам вряд ли представится случай серьёзно нарушить вашу торжественную клятву. На этом дискуссию объявляю закрытой. Хочу лишь предупредить. Если кто самовольно покинет борт – будет объявлен дезертиром со всеми вытекающими последствиями! А теперь, товарищи офицеры, позвольте вам представить комиссара корабля товарища Звягинцева. Он является полномочным представителем Совета и приравнивается к штаб-офицерам.

– Дожили, – донеслось с той стороны стола.

– Товарищ капитан 2 ранга! Если я услышу с вашей стороны хоть ещё одно замечание, вы незамедлительно отправитесь на гарнизонную гауптвахту! – Потом я обратился к командиру корабля: – Виктор Михайлович, пройдёмте со мной.

* * *

Разговор в командирской каюте ни для одного из нас троих лёгким не был. Один не был в восторге от ущемления своих командирских прав, другой робел от обилия новых обязанностей. Я, как мог, тянул одного к другому. В конце концов, что-то у нас срослось.

– Товарищ Стриженов, объявляйте Большой сбор поротно, будем говорить с командой!

Глава седьмая

МИХАИЛ

Комендантом Таврического дворца я пробыл всего несколько часов. Александрович внял моим мольбам и прислал замену. Сдав дела, я тут же включился в работу Военного комитета при Петросовете, в состав которого был включён по инициативе его председателя. И стоит ли удивляться, что им оказался командир Красной Гвардии? Успел я вовремя. Соколов как раз представлял свою редакцию Приказа № 1. Получив слово, я положительно оценил заложенную в приказе идею, но жёстко раскритиковал отдельные его положения. Видимо мои аргументы показались товарищам достаточно убедительными, поскольку мне было предложено представить свою редакцию приказа. Я, разумеется, не стал извлекать из кармана заранее припасённый текст, а сполна использовал предоставленное мне комитетом время. Когда отпущенный на подготовку редакции срок истёк, я зачитал перед членами комитета следующий текст: