Орлы императрицы

А. Орлов прибыл в середине апреля 1770 г. из Ливорно в порт и крепость Корону на корабле «Три иерарха», 18 апреля он был в Наварине, захваченном русскими, all июня 1770 г. соединился в Рафти с эскадрами Спиридова и Эльфинстона. По прибытии на эскадры Алексей Григорьевич нашел командующих в великой ссоре по вопросу подчиненности, т. к. заранее этот вопрос Екатериной не рассматривался. Однако А. Орлову государыня предоставила право в решительный момент все командование русскими войсками в Архипелаге взять на себя, чем он незамедлительно воспользовался, объявив это адмиралам, и на своем корабле «Три иерарха» поднял кейзер-флаг. Здесь же было объявлено о предстоящем выходе эскадр на поиски неприятеля.

О желании русских отдать жизнь за родину говорится в одном из писем Владимира Орлова, пересказывавшего сообщения от братьев: «…матросы и войска на кораблях жадно желают повидаться с неприятелем. Когда объявлен был поход, то находящиеся матросы и солдаты вышли чрез великую мочь из гошпиталей и не хотели там остаться; и на кораблях, которые к брату Алексею пришли в Ливорно, выздоровели почти все по дороге». Однако на прибывших из России судах оказалось множество больных, чем подтверждается патриотизм российских военнослужащих.

Во всю морскую экспедицию А. Орлова сопровождала икона Святителя Алексия, митрополита Киевского и всея Руси, современника Сергия Радонежского, вошедшего в отечественную историю спасителем от бремени монголо-татарских налогов и податей с русских земель, что удалось ему благодаря чудесному исцелению от слепоты Тайдуллы, старшей жены татарского хана Чанибека. Имя Алексия связано также и с морской стихией. Возвращаясь однажды от константинопольского патриарха через Черное море, Алексий попал в столь жестокий шторм, что оставалось только уповать на милость Спасителя, которая и явилась, внимая молитвам митрополита, давшего обет построить в честь этого события храм. По возвращении в Москву Алексий испросил у Сергия Радонежского ученика его, Андроника, построившего на реке Яузе Спасский монастырь, получивший впоследствии название Спасо-Андроникова. Естественно, А. Орлов, поселившись по окончании войны в Москве, нередко посещал этот монастырь и позже похоронил на его кладбище свою жену и годовалого сына Ивана.

Чесменское сражение

Русские эскадры долго рыскали по морю в поисках турецких судов, пока не обнаружили скопление их в проливе у острова Хиос. Турецкий флот много превосходил силы русских, А. Орлов писал: «…чрез посланное наперед судно уведомилися, что неприятельский флот виден был под парусами в канале о. Сцио. Ветер дул нам способный…увидя оное сооружение, ужаснулся я и был в неведении, что мне предпринять должно, но храбрость войск Вашего Императорского Величества, рвение всех быть достойными рабами великой Екатерины принудили меня решиться и, несмотря на превосходные силы, отважиться атаковать: пасть или истребить неприятеля» [44/1, 216].

Сражение при Чесме с русской стороны вели эскадры адмиралов Г. Спиридова, С. Грейга (в то время он был еще капитан-командором) и Д. Эльфинстона под верховным командованием всеми морскими и сухопутными силами А. Г. Орлова. Федору Орлову было поручено командование десантными силами, находившимися на судах. 23 июня диспозиция еще не была определена, а 24-го А. Орловым был отдан приказ атаковать.

При построении русских сил Спиридов находился на флагмане «Св. Евстафий» и командовал авангардом. А. Орлов вместе с С. Грейгом находился во втором ряду на корабле «Три иерарха». Замыкал колонну арьергард под командованием Эльфинстона на «Святославе». Федор Орлов перешел в авангард на корабль Спиридова.

Историк Е. Тарле считал, что в самом начале боя упал ветер и парусные судна оказались неуправляемыми. Но обратимся к словам одного из главных героев Чесменской баталии, адмирала, шотландца, отдавшего жизнь служению России, Самуила Карловича Грсйга, оставившего потомкам «Собственноручный журнал капитан-командора С. К. Грейга в Чесменский поход», написанный подробно и профессионально. Ветер во время боя был, более того, русские адмиралы весьма умело использовали его направление. Атака началась, и вскоре был подожжен турецкий корабль «Реал-Мустафа». Флагманский «Евстафий» к этому времени был поврежден, стал неуправляемым и «уваливаясь под ветер, навалил на передовой турецкий корабль „Реал-Мустафа“ под командою Гассан-паши». «Св. Евстафий», будучи «на ветре», загорелся не сразу. Турецкий же флот находился с подветренной стороны, выход из бухты закрывали русские корабли и турки, опасаясь распространения пламени со сносившихся к ним судов, обратились в панику. Наконец на «Евстафий» рухнула обгоревшая мачта с «Реал-Мустафы», горящий обломок угодил в пороховую камеру и корабль взорвался, тут же взорвался и догоравший «Реал-Мустафа».

А. Орлов был настолько потрясен гибелью «Евстафия» (на нем был Федор!), что, не внимая уже советам С. Грейга, отдал приказ кораблям средней линии немедленно атаковать неприятеля, не дожидаясь подхода арьергарда Эльфинстона.