Орлы на войне

То ли варвары действительно ушли, то ли приняли их за призраков, Тулл не знал. Но германцы так и не появились. Он шел вперед, пристально вглядываясь в каждое дерево, в каждый куст в надежде заметить женщину и ее ребенка. Но, как ни старался, не смог вспомнить место, где ее видел. В темноте каждый куст, каждое дерево было неотличимо от соседнего. Сколько времени они шли, он тоже не мог сказать, поэтому взялся считать шаги. Досчитав до тысячи – Тулл дал себе слово, что сразу же повернет назад, – он так ничего не увидел и не услышал.

От усталости слипались глаза. Пора поворачивать назад, подумал центурион. Рано или поздно на дорогу выйдет какой-нибудь варвар, чтобы забрать у мертвых оружие. Причем не один, и тогда…

Увы, образ женщины, одной рукой держащей живого ребенка, в то время как на коленях у нее лежал трупик второго, не шел из его головы. Даже если она переживет ночь, наутро ее и ребенка найдут варвары. И тогда их уделом будет рабство, если не хуже.

– Проклятье! – выругался он себе под нос и, обернувшись через плечо, сказал Фенестеле: – Еще двести пятьдесят шагов – и назад.

Пройдя триста шагов, Тулл был вынужден остановиться. Продолжать в темноте поиски было безумием. Чудо уже то, что они без приключений прошли это расстояние! «Разрази тебя гром, Фортуна, – подумал центурион. – Отныне никаких жертвоприношений! Даже не жди, бессердечная сука».

– Идем в лагерь! – сказал он Фенестеле.

Тот пропустил мимо ушей его приказ.

– Я же сказал, назад! – вспылил Тулл.

– Тсс! – Опцион подался вперед. – Кажется, я что-то слышу…

Командир затаил дыхание и прислушался. В течение десяти ударов сердца он ничего не слышал, не считая стонов какого-то несчастного, но затем – он даже сразу не поверил собственным ушам – до него донеслось хныканье ребенка. Правда, эти звуки быстро стихли. Доносились они откуда-то из-под деревьев недалеко от дороги. Тулл моментально воспрянул духом, хотя и вынужден был соблюдать осторожность. Если женщина испугается, она может убежать в лес, а там ее ни за что не найти.

– Не бойся! – крикнул он на латыни. – Я старший центурион римской армии. Я ищу женщину с ребенком.

Ответа не последовало. Жестом велев Фенестеле и солдатам оставаться на месте, Тулл направился туда, откуда, как ему показалось, донесся плач. Пройдя шагов пятнадцать, он остановился и повторил свои слова. И снова молчание. Но и никакого движения тоже. Либо плач ему послышался, либо женщина затаилась. Еще десять шагов, и он снова окликнул ее.

На этот раз ответом ему стал сдавленный всхлип. Но Тулл был ему рад. Он вытянул руку с зажатым в ней факелом и увидел ее. Женщина сидела, забившись под ветви поваленного дерева. Та самая, которую он видел на дороге. На руках у нее Тулл разглядел крошечную фигурку – ребенка. У ее ног комочком свернулся щенок.

– Мое имя Луций Коминий Тулл, – негромко произнес он, чтобы не испугать ее. – Я видел тебя раньше. Пойдем. Со мной ты будешь в безопасности.

Женщина встала и, шатаясь, подошла к нему. Сонный щенок встрепенулся и увязался следом.

– Мой второй ребенок… – Она не договорила.

– Я знаю, – ответил Тулл. – Где он?

– Я похоронила его, как могла, прежде чем стемнело. Вот здесь.

Она указала на крошечный холмик у ног Тулла, который он сразу даже не заметил. Женщина прикрыла трупик ребенка камнями. Что ж, этого будет достаточно, подумал центурион. Волкам и прочим хищникам пищи здесь еще на несколько недель.

– Ты положила ему в рот монетку?

Женщина кивнула.

– Давай посвятим его душу богам – и пойдем.

Теперь, когда он наконец нашел ее, в нем вновь проснулась осторожность. Мрачный, враждебный лес, вокруг горы мертвых тел, где-то рядом затаились варвары… Нет, живым тут делать нечего. Тулл сгреб в охапку щенка. Тот тотчас попытался лизнуть его в лицо.

– С твоим ребенком всё в порядке?

– Да, спасибо богам. Бедняжка спит вот уже несколько часов.

– В лагере мы найдем для него одеяло. И тебе тоже.

Тулл было повернулся, чтобы зашагать прочь, но она удержала его за руку.

– Я… я уже потеряла всякую надежду. Но ты пришел, чтобы спасти нас. Спасибо тебе.

– Да, – ответил Тулл, чувствуя себя польщенным и одновременно неловко. – Но сначала давай вернемся в лагерь.

И центурион зашагал назад, к своему отряду. Он по-прежнему валился с ног от усталости и скорбел в душе по своим убитым солдатам. Его терзала тревога: что будет с ним и с армией завтра? И все же он был рад, что нашел эту женщину, которая даже не назвала своего имени, и ее ребенка.

Может, боги пока еще не отвернулись от него?

Глава 27