Орнамент с черепами ч.1 (СИ)

 - Похитил и обошлось?

 - Ну да...

 - У меня таки намечаются большие неприятности, - устало думала Эситея. - Как все же я дальше буду жить в городе, если исчезнет вера в неприкосновенность дикеофор? Что, если все сообразят, что на самом деле я слабая девушка? И к тому же больная.

 Несмотря на сильное тонизирующее средство, которое она выпила, Эситея еле добралась до своего дома. Благодаря многолетним навыкам, лекарка, не особенно задумываясь, изготовила нужное снадобье, обмотала шею и, не в силах даже нормально поесть, свалилась в постель, думая, что не сможет пошевелиться несколько суток.

 Но ее поднял стук во входную дверь и непрерывная трель входного колокольчика на следующий день, с утра пораньше. Дикеофора натянула капюшон плаща пониже на лицо и с трудом добралась до входа. Шатало и мутило.

 - Госпожа дикеофора, - с благоговейным ужасом во взоре пролепетал здоровенный парень-мясник, - вам нужно обязательно пойти... э-эм... посмотреть, - и он заковыристо выругался, чего обычно не позволял себе в присутствии дикеофоры города.

 За высокой плечистой фигурой мясника в лучах восходящего солнца маячили еще несколько темных силуэтов сограждан Эситеи. И она поняла, что пойти посмотреть придется. Пришлось глотнуть двойную дозу тонизирующего напитка, подождать несколько минут, пока в голове прояснится, а боль в груди и шее чуть разожмет свои когти.

 Ну а затем дикеофора все же пошла туда, куда звали ее сограждане. Идти ей пришлось недалеко. На центральном перекрестке города лежал мертвым Отец города Вателл. Толпа людей не издавала ни звука. В полном молчании Эситея прошла через коридор расступившихся людей к группе стражников, оцепивших участок площади с телом Алтея Вателла. Он лежал как-то странно, полубоком, и хорошо был виден обугленный след, оставленный, допустим, зажженной стрелой, насквозь пробившей мощную грудь погибшего. Кровь тоже была видна, и во множестве. Эситея подняла глаза на стражников, стоявших рядом с телом и пока не решавшихся его трогать.

 - Что-нибудь удалось узнать, господин Маурин?

 - Ну как не удалось? Узнали. Покойника зазвала какая-то баба. Домочадцы подтвердили. Он шел с ней через площадь, когда его вот здесь сразило. Опосля еще шаг сделал и упал. Вы же видите, влажно после дождя на площади, пока народ не набежал, все следы были видны.

 - Карающая молния, - всхлипнула какая-то баба из задних рядов. Маурин услышал, и его явно передернуло.

 - Начет оружия действительно непонятно, - пробурчал он, а остальные стражники одобрительно загалдели. - Выстрел был сделан сверху вниз, рост у Вателла немалый. Стрелять могли только вон с той ограды, судя по всему. А оттудова никакой лук не дострелит. Да еще с такой силой, чтобы пробить этакую грудь насквозь, и... это... стрелы мы не нашли. И следов от нее тоже. А должны бы быть следы от подожженной стрелы. Так по всему выходит... странно выходит, госпожа дикеофора.

 - Небесный огонь... удар молнии, - начали перешептываться горожане. Стражники тоже с намеком смотрели на лиловый плащ дикеофоры и молнии на орнаменте вокруг ворота плаща, на том самом орнаменте, где еще и черепа.

 Но это не был удар молнии. Наличие обугленной дыры в теле мертвеца вполне могло иметь куда более земное происхождение. Меотийцы Меар попросту не знали, что дартанаи имели такое оружие, как железный лук. Чтобы оттянуть тетиву такого лука, сильнейшие из мужчин, изгибались всем телом, упираясь ногами в землю. И в таком вот положении заряжали свой лук. Зато потом стрела летела неправдоподобно далеко и могла, говорят, пробить даже стену.

 Дикеофора еще раз оглянулась, прикидывая направление полета стрелы с вершины каменной ограды, указанной стражником. Как раз там, где она могла завершить свой полет, пробив грудь Вателла, на нижней террасе, в начале улицы стояла смоковница, в тени которой вполне мог укрыться сообщник, забравший после выстрела отслужившую стрелу.

 Картина вырисовывалась следующая. У дартанаев была сообщница, красивая женщина, наверняка. Да, убийцы воспользовались известной слабостью жертвы. Женщина выманила Вателла в сумеречные часы перед рассветом, когда спят даже городские гуляки, на площадь, под выстрел дартанайского стрелка. Огненная стрела пробила грудь жертвы сверху вниз и долетела до смоковницы внизу, где стрелу и подобрал третий участник убийства. Понятно, что на площади никаких обличающих следов, кроме женских туфелек не осталось.