Орша (СИ)

Моя кровать и прилегающая к ней территория — это сейф и оружейный склад в одном флаконе. Оружейный конфискат я прячу под матрасом. Сегодня спала на двух браунингах и пульках к ним, сломанной пополам палке-нунчаке, пластмассовых наручниках и треснувшем по всей длине мече. Под кроватью средний подросток Женька хранит коробку со своим сокровищами — пятьсотрублей, бисер, резинки для волос и пузырьки с маникюрным лаком. Моя кровать — территория табу, а решения обжалованию не подлежат. Пацаны безропотно требованию сдают оружие, а потом долго и нудно клянчат его обратно, но сами ко мне под матрас не лезут. Старший подросток Ленка вышаривает Женькины сокровища где угодно, но ко мне под кровать не суется. А тут еще кошка повадилась откладывать под моей кроватью кучки. Видимо, тоже прониклась ко мне доверием. Это уже явно лишнее, но с кошкой очень сложно спорить. Кто держал кошек, тот меня понимает.

Опять про кошку

Каждую ночь наша кошка ходит на работу. Она бы, конечно, охотно туда не ходила, но тетка внимательно следит за выполнение трудового договора: за шкварник ее и в сарай. Утром тетка приходит доить коз, и кошка получает свободу. За ночь она успевает так дико соскучиться, что сразу бежит к нам целоваться. Прибежит, разбудит, обмурлыкает, оботрется щеками, общекочет усами и к следующему. Благодаря кошке, у нас каждое утро начинается с порции бескорыстной любви. А потом кошка напивается молока, и, выбрав теплое местечко, спит до вечера, пока тетка снова не возьмет ее за шкварник. А ведь все потому, что тетка единственная из нас встает по часам — по тупому механическому будильнику.

Договор дороже денег

Тетка топила печь и откопала в мусорной корзине официальный документ с печатями и подписями. Из документа следует, что рыночные отношения наших подростков не стоят на месте, а развиваются, согласно законам свободного от моральных установок бизнеса. Как оказалось, за истекшую неделю на внутреннем рынке подростков существенно выросла инфляция и пошли в ход долговые расписки. Так что неразменные пятьсотрублей навсегда утратили ценность.

Детальная расшифровка с сохранением авторской пунктуации и орфографии:

Договор!

Я Лапезо Евгения Валерьевна даю Лапезо Елене Валерьевне красовки за то что она даст мне 1000 руб и превезет от папы 5000-12000 руб

08.02.2011

Подписи сторон: неразборчиво

Печати сторон:

на Женькиной написано: ЖЕКА роспоюс печать. По кругу лозунг: «Лена чмо, а я ничё»

Принематель: Лапезо Евгения В. (подпись)

Отдаватель: Лапезо Елена В. (подпись)

Документ годен до 09.02.2011 до 24.00

* * *

День сегодня такой — холодно, хочется тепла. Тетка сварганила себе шапку, которая оставляет открытыми только очки и нос. Надела тулуп до пят и ушла в открытый космос за шпульками — то ли монашка, то ли нинзя на службе советской армии. Подростки до сих пор спят — под одним одеялом, прижавшись друг у дружке. Не ругаются, не толкаются, не дерутся — редкий случай. Кошка нашла тепло в ванькиной кровати. Прикинулась одеялом с моторчиком: тронешь — мурчит. Ванька выклянчивает тепла у меня. Прибегает, тычется головой:

— Хлянь, какие у меня уши холодные.

Грею ладонями.

— Надел бы ты свитер.

— Не, не надо.

В другой раз у него холодные руки, коленки, спина… Васька выпрашивать тепло стесняется. И получать тоже. Его обнимешь — замирает, как зверушка. Аж не дышит. А потом начинает смеяться и рассказывать что-то, чтобы меня повеселить. Как медведь в мультфильме пернул в прорубь и всплыла дохлая рыба. Ужасно смешно.

* * *

Уезжала на четыре дня в Минск. Пацаны соскучились, встретили с визгом, повисли на руках, даже диковатый Васька. Ванька, услышав, что я называю Василия милым и дорогим, взревновал. Пока шли в поликлинику и обратно, плелся сзади. Дома его душа не вынесла, и он пнул Василия ногой. А я его за это отругала. Ванька погрузился в бездну страдания. Выгреб из закромов мои подарки, сложил мне на подушку, одел куртку с шапкой и начал с громким сапом натягивать ботинки.

— Вань, ты куда собрался?

Тишина — мужчины уходят молча. Я села рядом с ним на корточки, обняла.

— Да ладно тебе. Давай поговорим.

Ткнулся в меня лбом и молчит.

— Пообещай мне, что не будешь больше драться с Васей.

Ванька напрягается — это с моей стороны подло, потому, что вилка. Ванька мне отказать не может, но и свое слово держит, как железное. Он уже проспорил мне все свои пестрики. Причем тупо так, на кино. В том эпизоде по лесу гуляла беззаботная пейзанка и искала козочку.

— Сейчас ее сожрет монстр, — сказала я, а Ванька позволил себе не поверить.

Ударили по рукам. Я поставила на кон тазик вафель, а он все свои пестрики. Это была чистая с моей стороны подстава, и ставки не равны, но я ведь не надеялась на исполнение контракта. Думала, ну так — пару раз максимум сдержу его истерики и то хорошо. Но я о-о-о-очень не дооценивала Ваньку. С тех пор, когда чудище утопило пейзанку в болоте, Ванька закатил всего один пестрик, да и то так быстро его свернул, что сказал потом, будто это не считается.