Ортен

Очки жизни могучего зверя ухнули в красную зону, разом опустошив почти всю полоску его здоровья. Задние ноги сохатого безвольно подкосились, и он рухнул. В тщетной попытке спасти своё терзаемое болью тело, лось протяжно и жалобно трубил, взрывая передними копытами чёрную, жирную землю.

Игнорируя материализовавшийся перед моим лицом в воздухе свиток, я в несколько шагов оказался возле ветвистых рогов и, поворачиваясь на ходу вокруг своей оси, наотмашь рубанул по незащищённому горлу монстра. Меч взвизгнул, заскрежетал по позвоночнику и застрял бы, не рвани я его вовремя на себя. Брызнул фонтан тёмной крови, ярко вспыхнув, окончательно погасла полоска здоровья лютолося-патриарха, а перед моими сапогами упал ещё один свиток, но я, переступив через него – снял шлем и тыльной стороной ладони утёр пот с лица.

Животное ещё агонизировало, а я уже озирался в поисках нового противника. В душе кипела жажда боя, сознание полнилось презрением к окружающему миру, столь густо захламлённому последователями тёмных богов…

Только огромным усилием воли у меня получилось подавить клокочущую бурю эмоций. Я опять забыл об особенностях своего класса – о том, что божественное начало, столкнувшись с демоническим, вовсю пожирали полоску моей собственной жизни, отгрызая от неё по два процента в секунду.

Немного успокоившись и отдышавшись, я принялся перегонять накопившуюся энергию в ману, запустив между делом регенерацию здоровья. И покуда окружающий мир не померк перед глазами, вернувшись в своё естественное ночное состояние, нашёл взглядом на одной из нижних ветвей гоблина, истерзанного зубами зверя.

Он висел безвольной куклой, перекинутый через сук, и был абсолютно неподвижен. Рядом, удерживая его за набедренную повязку, сидел один из зелёных лучников, с горечью взирая на почти уже бездыханного товарища.

Я вновь водрузил тяжеленный шлем на свою буйную голову и резким толчком влил в бедолагу малое лечение, а затем, для верности, ещё одно, полностью иссушая свои невеликие магические запасы. Воздух вокруг умирающего вспыхнул золотистым сиянием. Через пару секунд оно впиталось в тело несчастного, и полоска его жизни бодро побежала вверх.

Вообще-то, этого можно было и не делать. На дружественном зелёном монстрике не лежало никаких проклятий, и он не получал периодический урон. Через несколько минут система, распознав, что участники боя благополучно вышли из него, сама вылечила бы всех имеющих раны неигровых персонажей. Но уж больно нравилось неписям, когда игроки тратили на них благотворные заклинания, а я в тайне подозревал, что репутация с гоблинами мне ещё понадобится.

Фиг вам! Не дали они мне никакой репутации! Или дали, но сообщение об этом не появилось… Темнота сгустилась, и лес погрузился в первозданную, безмолвную ночь, нарушаемую лишь шорохом летнего ветра в кронах спящих деревьев.

– Вах! – сказали на разные писклявые голоса деревья вокруг меня.

– Ага, – ответил я, почти вслепую вытирая о волосатую шкуру поверженного лесного зверя клинок и убирая его в ножны.

Наплевав на конспирацию, разводимую гоблинами в начале нашего пути, порывшись в сумке, в которой была установлена особая невидимая лампа, и достав «инженерную поджигалку», включил её маленький, но мощный огонёк.

Туша убитого монстра потрясала. Он был действительно огромен – настоящий живой танк, с которым и десяток таких, как я, вряд ли бы справились, не получи я в своё пользование наследство мёртвого Барона.

Травоядное животное, ставшее с лёгкой руки геймдизайнеров опасным хищником, лежало на боку. Страшные раны сочились кровью, которая впитывалась в изодранную копытами землю. Из приоткрытого, полного острых клыков и лишённого моляров рта вывалился язык, а серо-бурая, вся в колтунах шкура была равномерно утыкана небольшими костяными иглами.

Подойдя к телу, я наклонился над ним, прикоснувшись к опавшему боку, с твёрдым намерением порыться в виртуальных карманах лесного монстра. Тут же материализовался ещё один свиток – с добычей. По непонятной для себя причине сделав вид, что забыл про два предыдущих, ранее мною проигнорированных я развернул и прочитал этот.

«Копытце золотого оленёнка», «Череп лютолося-патриарха», обрывки лосиной шкуры, уникальное мясо и кости с синим названием, пригодные для инкрустации оружия или создания украшений, алхимии и вообще полезные для большинства ремесленных профессий. Упавшие с животного предметы не блистали разнообразием или уникальностью.

«Копытце», несмотря на пафосное название, было всего-навсего трофейной вещью, которую продавцы в лавках принимали, не сбивая базовой цены. «Череп» – то ли квестовым объектом, то ли вещью, способной начать задание у определённого НПС. Описание оказалось путанным и не особо понятным.

Ну а мясо можно просто поджарить на углях – с моим навыком кулинарии на большие изыски рассчитывать не приходилось. И то, шанс того, что я умудрюсь сварганить несъедобное блюдо, – был высок.