Ортодокс (сборник)

Секирная горка. «Небо в небо!». – Говорят монахи. С горки в низину спускается длиннющая деревянная лестница – «лестница в небо» – к кладбищу монашескому, разрушенному, а потом засеянному при большевиках мучениками. Там стоит крест, там внизу камни святые. Во времена ГУЛАГа (1922–1938) здесь в храме был штрафной изолятор, здесь никогда не топили зимой. Через две недели люди сходили с ума от холода. Никто не выживал.

Исповедь

Сегодня исповедался. Тяжесть такая спала с души – залетал и запрыгал пташкой. Даже дети почувствовали силу монастырской, глубинной, истинной, сильной исповеди. Я почувствовал после исповеди – прикосновение к величию Божьему. Великая сила меня осенила. Я сподобился взойти выше себя, вчерашнего. Бог – всегда, во всем. Бог – это все. После исповеди у меня слезы полились из глаз. Я благодарил Бога за то, что он меня простил, за то, что у него нашлось место и для меня грешного, за то, что он меня не оставил. После исповеди было ощущение, что я при Боге, что это и есть – стяжание Духа Святого.

Рай

Веет от монастырской службы древностью, дыханием Востока.

Серафим Саровский говорил, что есть два Богом избранных народа – евреи и русские, остальные – «слюна Господня». Все же Бог терпит иудаизм. Иудаизм – это связующая нить между прошлым и будущим! – навсегда! Иудаизм, как и язычество, не мог быть и не стал вселенской религией, оставаясь провинциальной идеологией. Господь сделал шаг к новому духовному развитию человека, выведя цивилизацию из тупика. В христианстве смерть стала благом, а блаженные одним из оснований веры. В иудаизме – смерть главное наказание. Нет блаженных. Лишь раз, при возвращении ковчега из Ваала в Мелхолу царь Давид юродствовал. И все. Первый блаженный – Христос – убит руками объегоренного Пилата. Один народ – одна религия – это время вспять, это – добро, превращенное когда-нибудь во зло. Кровосмешение. Моисей вывел евреев из Египта. Но Моисей – всего лишь старательный ученик, рядом с Серафимом Саровским – существом неземным к концу жизни. Серафим Саровский был частью Бога при жизни. Серафим никогда бы не согласился с убийством человека. Ради любых целей. Жертвовал бы собой. В отличие от Моисея. Моисей – мифологический человек – человек Ветхого Завета – идеал для подражания в раннем мессианском христианстве и иудаизме, помешанных на идее мессианства, то есть неравенстве. Серафим – современный человек. Пример человеческого равенства перед Богом. Мессия – каждый из нас. Если каждый из нас – это монах.

Если следовать логике монашества, которое оканчивается схимой, вся Россия при большевиках была в схиме. Россия наказана не за грехи, а за святость немыслимую. И были немыслимые испытания ради будущих движений и достижений. Не в этой жизни. Большевистская зараза – это награда России за святость. Мученики ушли в рай. Страна ушла в рай.

Люди Ветхого Завета

Кажется, я лучше стал чувствовать человека. Надо просто настраиваться на человека – жить в какой-то момент его чувствами.

А что и как чувствовали воспитатели матерей, вырастившие убийц царской семьи?! Не понимаю! Как надо было воспитать Ленина или Сталина, или Чикотилло, чтобы сердца их были совершенно свободны от любви к людям! Это воспитание – без Бога в сердце. Воспитавшие человеконенавистников матери – не женщины. Это – человеческий навоз. Или – люди Ветхого Завета, вместе со своими выродками, опоздавшие к рождению на две тысячи лет.

Бог – это Время

Монашеский распорядок жесток. Только в воскресенье утренняя служба в восемь утра. Во все остальные дни в шесть утра. Выходных нет – это смешно. У Бога нет выходных – это немыслимо. Но есть праздники, которые заменяют наши выходные. В праздники служба еще больше.

Был крестный ход вокруг монастыря – изображен крест, которым закрыли монастырь от всех бед. Останавливались в четырех местах, и славили, и молебен водный справляли, и окропляли всех людей. Особая энергия пронизывала монастырь в этот момент. Когда мы стояли у центрального входа, было ощущение – это и есть главное. Все другое теперь ничтожно и сомнительно. Все другое теперь можно хоронить, забыть, отложить, заменить.

Первое место, где я вне Пасхи почувствовал Духа Святого – это Соловки.

Бог – это Время. Время у Бога, принадлежит Богу. Во время крестного хода время будто растворилось в молитве.

Что же я такое? Что во мне изменилось?

Я стал шире душой. Более терпелив и терпимее. Я вижу людей, их души чувствую в этом море жизни. Могу воспеть Богу свою просьбу. Попробовать объяснить Богу свою проблему.

Дивный обряд: после приложения к мощам святых отцов-основателей священники и братия, паломники становятся у стены и обнимают друг друга. Священники тебя благословляют, и все просят прощения друг у друга. Так каждый день, на вечерней службе. Дивно, человеколюбиво, Богу угодно, просто красиво. Удивительные обряды России – удивительные обряды древних христиан. Просить друг у друга прощение – это апостольский обычай.

Сегодня утром на службе Ася встала именно в том месте, и в то время, чтобы быть на виду. Ася чувствует путь славы. Ася оживает.

Кресты