Орудия смерти. Город Костей (СИ)

– Хорошо. – Он погладил Хьюго, который с важным видом вышагивал по столу. – Идея переговоров с нежитью нравилась в Конклаве далеко не всем. Члены самых почитаемых семей не желали расставаться с мнением, что нежить следует уничтожать. Причем не из ненависти, а так, ради собственного спокойствия. Гораздо проще воспринимать врагов как единую массу, а не как конкретных личностей, оценивать которых нужно по отдельности… Более того, у каждого из нас имелись знакомые, которых убил кто-нибудь из нежити. Молодость, – добавил Ходж, – не приемлет компромиссов. Для детей существует только добро или зло, свет или тьма. Джудо так и не перерос эти взгляды; наоборот, он превратился в опасного идеалиста, фанатично ненавидящего все «нечеловеческое».

– Но маму он любил.

– Да. Любил, – согласился Ходж. – И любил Идрис…

– А что такого особенного в Идрисе? – немного ворчливо спросила Люси.

– Это была… – начал Ходж и тут же поправился: – И есть родина нефилимов. Место, где они могут жить в открытую, не скрываться и не использовать защитные заклятия. Это земля, благословленная Ангелом. Приехать в Идрис и не увидеть Аликанте с его стеклянными башнями – значит не увидеть ничего. Ты не представляешь, как там красиво! – В голосе Ходжа слышалась нескрываемая тоска.

Внезапно Люси вспомнила свой сон:

– А в Городе стекла когда-нибудь проводились… танцевальные вечера?

– Каждую неделю. Танцы меня не интересовали, а Лейла ходила. И Джудо тоже. – Ходж усмехнулся. – А я рвался к знаниям, целыми днями просиживал в библиотеке. Книги в этой комнате – лишь малая часть сокровищ, которые хранятся там. Когда-то я хотел стать одним из Безмолвных Братьев, но теперь, после того что я натворил, меня уже не допустят.

– Очень жаль, – смущенно произнесла Люси. Странный сон не шел у нее из головы. Интересно, а был ли в танцевальном зале фонтан с русалкой? И была ли на Джудо белая рубашка, сквозь которую просвечивали руны?

– Можно мне взять фотографию? – спросила Люси.

Ходж на мгновение заколебался.

– Только не показывай ее Нацу. Ему и так приходится нелегко.

– Конечно. – Люси прижала снимок к груди. – Спасибо.

– Не за что. – Ходж вопросительно посмотрел на нее: – Ты меня искала?

– Просто хотелось узнать, нет ли новостей из Конклава. Про Чашу… и маму.

– Сегодня утром я получил короткое сообщение.

Клэри с нетерпением спросила:

– Они прислали Охотников?

Ходж глядел куда-то в сторону:

– Да, прислали.

– А почему они не приехали сюда?

– Есть подозрение, что за Институтом следит Джудо. Чем меньше он знает, тем лучше. – Заметив, как вытянулось лицо Люси, Ходж вздохнул: – Прости, Люсьена, но больше ничего рассказать не могу – Конклав мне до сих пор не доверяет. Увы, я не в силах тебе помочь.

В его голосе прозвучала такая глубокая печаль, что Люси не решилась продолжать болезненную тему.

– А я как раз за помощью пришла. У меня бессонница. Все время разные мысли лезут в голову. Хотела попросить…

– Нервное перенапряжение. Сейчас принесу тебе кое-что, – ласково произнес он. – Подожди здесь.

От настойки, которую дал ей Ходж, исходил приятный запах можжевельника и листвы. По пути Люси периодически открывала флакон, чтобы вдохнуть чудесный аромат. Когда она очутилась на пороге своей спальни, флакон, к сожалению, был открыт. Люси вскрикнула от изумления: на кровати валялся Нацу и разглядывал ее блокнот для рисования. От неожиданности девушка выронила флакон. Он запрыгал по полу, бледно-зеленая жидкость растеклась по деревянным доскам.

– Оп-па! – Нацу отложил блокнот и уселся на кровати. – Надеюсь, там не было ничего ценного?

– Было! Успокоительная настойка! – сердито ответила Люси.

– Жаль, что Жерара нет – он бы тебя мигом усыпил своей занудной болтовней.

Люси уселась на кровать и взяла блокнот:

– Вообще-то я никому не разрешаю смотреть мои рисунки.

– Почему? – Нацу выглядел таким взъерошенным, словно только что проснулся. – Ты неплохо рисуешь. А некоторые рисунки вообще отличные.

– Этот блокнот – мой дневник. Хоть я и не записываю свои мысли, а зарисовываю их, все равно это очень личное.

Нацу сделал обиженное лицо:

– Дневник в рисунках, и меня там нет? А как же бурные фантазии?

– Неужели в тебя влюбляются все девчонки?

Он сразу сдулся:

– При чем тут любовь? Скорее…

– А ты не пытайся постоянно играть роль очаровашки, – посоветовала Люси. – Представляешь, насколько легче будет – всем?

Нацу рассматривал свои руки, маленькими белыми шрамами уже похожие на руки Ходжа, хотя кожа на них была пока еще более молодая и без морщин.

– Если ты устала, я могу помочь заснуть… Хочешь, расскажу сказку?

– Ты серьезно? – изумилась Люси.

– Как никогда.

Нацу выглядел почти печальным. Люси положила блокнот на тумбочку и, улегшись в кровать, свернулась клубочком:

– Ну, хорошо.

– Закрой глаза. Жил-был мальчик…

Люси тут же перебила:

– Сумеречный охотник?

– Конечно. – В голосе Нацу промелькнула горечь. – Когда мальчику исполнилось шесть лет, отец подарил ему сокола. Папа сказал ему, что соколы – хищники, они убивают других птиц. Это небесные Сумеречные охотники.