Оруджев

Тогда как раз прокладывалась четвертая нитка газопровода Ухта — Торжок. По мере готовности отдельных участков проводилось их испытание путем подключения к действующей трубе методом допинга, то есть перемычками. При этом давление в трубе на участке подключения падало в два раза, в результате чего вся грязь собиралась в строившейся трубе. Когда же трубу подключили полностью, грязь забила пылеулавливатели и система встала. Произошло чрезвычайное происшествие, и в министерстве создали специальную комиссию.

Комиссия выявила ошибки инженерного характера, которые можно было просчитать заранее. Оруджев был настроен решительно. Угроза строгого наказания нависла над генеральным директором газопровода Борисом Ивановичем Василенко, а его главный инженер Аполлинарий Иванович Чистяков должен был быть уволен.

Состоялась закрытая коллегия с приглашением виновных лиц. Разговор шел жестко, все выступавшие уже знали о намерениях министра и поддерживали их. Но в ходе заседания коллегии в настроении Сабита Атаевича начали происходить некоторые перемены. Ему явно не нравилось то единодушие, с которым выступавшие изобличали вину Василенко и Чистякова, не говоря ни о причинах аварии, ни о других виновных.

В конце коллегии, когда настало время принимать окончательное решение, Оруджев спросил, имеются ли другие мнения по данному вопросу. Взявший слово С. С. Каширов также не стал умалять вины Василенко и Чистякова, но отметил, что в случившемся много вины и работников министерства, которые как крупные специалисты должны были предвидеть последствия столь существенного колебания давления.

— Разве мы не знали, что строим грязеулавливатели, которые неизбежно негативно проявят себя на заключительном этапе работы, — заметил он. — Но мы никаких мер не предприняли, целиком переложив ответственность на непосредственных исполнителей. Поэтому считаю, что возлагать за все ответственность только на Чистякова будет несправедливо. Предлагаю ограничиться строгим выговором и дать ему возможность работать в занимаемой должности дальше. Он лучше других знает этот газопровод и причины случившейся аварии, поэтому и быстрее других справится с ее последствиями.

К удивлению всех присутствовавших, Сабит Атаевич с готовностью поддержал это предложение. Карьера Чистякова была спасена, он остался на своей должности и еще много сделал полезного для отрасли. Оруджев же в данном случае показал свое умение объективно оценивать ситуацию и менять ранее принятое решение, если убеждался в его необъективности.

«Вам прислать валенки?»

Юрий Васильевич Зайцев отмечал, что в работе Оруджев был человеком жестким, но не жестоким. Он мог поругать и тут же быстро забыть, но иногда он отчитывал даже тех, кто сравнительно неплохо работал, ибо планка спроса была очень высока. Любил жесткую дисциплину, строгий порядок. Но при этом он не был злопамятным. Стоило недавно провинившемуся работнику чем-то отличиться, как министр менял о нем мнение. Правда, серии служебных неудач приводили к тому, что Оруджев переставал доверять этому человеку и при возможности стремился перевести его на менее ответственную работу или даже расстаться с ним.

Он был хорошим хозяином, сам работал помногу и от подчиненных требовал полной самоотдачи. Сабит Атаевич, если оставались нерешенными текущие задачи, мог приехать в министерство и в субботу, и в воскресенье. Он часто звонил диспетчерам ночью и интересовался, нет ли аварийного разрыва трубопровода. В случае необходимости звонил и секретарям обкомов. Оруджев, чувствовавший за собой огромную ответственность, старался постоянно держать все основные вопросы отрасли в поле своего зрения, чтобы оперативно реагировать на все процессы.

В то же время, решая сложные задачи в масштабах отрасли, Сабит Атаевич не забывал о конкретных людях. С. С. Каши-ров рассказывал о следующем эпизоде.

В 1980 году при испытании трубопровода Грязовец — Череповец произошла крупная авария. По приказу министра газовой промышленности он немедленно, без сборов, вылетел на место. Разобравшись в обстановке и посоветовавшись со специалистами, Сергей Степанович с места происшествия начал докладывать Оруджеву о причинах аварии и мерах по ее ликвидации. При этом был поставлен ряд вопросов, требующих принятия неотложных решений.

Сабит Атаевич внимательно выслушал доклад своего заместителя. А затем вдруг задал вопрос, казавшийся совершенно неожиданным в той ситуации.

— А как у вас, Сергей Степанович, с теплой одеждой? — спросил Оруджев. — Может, необходимо что-либо подвезти? Может, вам прислать валенки?

Каширов настолько был сосредоточен на теме своего доклада, что в первый момент даже не понял вопроса министра. Ведь речь шла об аварии на газопроводе, по которому страна получала ежесуточно до двух миллионов кубометров газа, и каждый день простоя мог существенно повлиять на экономику целого региона. А тут разговор о теплой одежде, о каких-то валенках…

Папка министра