Оруджев

— Тогда когда вы приедете ко мне в Москву или на Кавказ, нам также придется общаться через переводчика, — сказал Сабит Атаевич, а затем добавил: — Но я уверен, что от этого наша встреча не будет менее приятной, а шашлык — менее сочным.

Вопрос был исчерпан.

Некоторое время спустя американский астронавт прибыл с ответным визитом в Россию, а Сабит Атаевич смог принять его на высшем уровне. Позже Армстронг, который был тронут приемом, эрудицией и остроумием Сабита Атаевича, прислал ему специальные медали, выплавленные из упавшей на Землю ступени ракетного носителя своего космического корабля.

Тем не менее после посещения США Сабит Атаевич сделал для себя определенные выводы. Он хорошо понимал важность хороших, дружеских отношений с партнерами из разных стран и стал популяризировать идею необходимости знания английского языка для жен руководителей нефтяной и газовой промышленности. По его инициативе был создан «Дамский клуб». Еженедельно его члены собирались в гостеприимной квартире Миланы Рябской, работавшей в Управлении внешних связей Мингазпрома, которая и выступала в роли преподавателя английского языка. В собраниях «Дамского клуба» активно участвовали супруга Сабита Атаевича, жена министра нефтяной промышленности Лидия Филипповна Шашина-Ильина, жена его заместителя И. Т Мингареева, супруга председателя Госплана Н. К. Байбакова и др.

К большой радости Сабита Атаевича, его идея принесла ощутимые плоды. На очередном нефтегазовом конгрессе советские дамы заговорили по-английски.

Борьба с вредными привычками

Как истинно восточный человек, Сабит Атаевич Оруджев не курил и практически не употреблял спиртного, считая все это очень вредными привычками. И основания для этого были. Юрий Васильевич Зайцев вспоминал, как однажды Оруджев во время своей поездки в Газли, объезжая трассу газопровода, приехал на одну компрессорную станцию и зашел в строящийся цех. Посреди цеха пылал большой костер, вокруг которого на перекуре сидели люди, а на костре в канифоли «варились» запасные части к оборудованию. Костер полыхал вовсю, а люди сидели спокойные и невозмутимые. Казалось, достаточно одной искры, и пожар охватит всю компрессорную станцию.

Оруджев приказал немедленно потушить костер и отругал прораба. На обратном пути он долго угрюмо молчал. Затем, видимо, желая снять общее напряжение, заметил:

— А ведь все пожары начинаются с курения на рабочем месте! Нужно решительно искоренять эту вредную привычку!

Вскоре после этого Сабит Атаевич начал придавать особое значение запрету на курение в цехе. Все, уличенные в этом, были строго наказаны.

Но Сабит Атаевич решил идти дальше. По возвращении в Москву, на очередном заседании коллегии, он предложил Зайцеву выступить с заявлением, что он обязуется бросить курить и просит всех последовать его примеру. Но Юрий Васильевич как заядлый курильщик категорически отказался делать такое заявление. Оруджев на него обиделся и с антиникотиновой лекцией выступил сам. Безусловно, это выступление мало повлияло на курильщиков. Но с тех пор все они больше не решались дымить в присутствии министра. Курение в кабинетах министерства было категорически прекращено, и на этажах появились специально оборудованные курилки.

С подачи Оруджева курение стало рассматриваться как один из недостатков в работе сотрудников министерства. Когда обнаруживались просчеты в работе курящего сотрудника, Оруджев всегда говорил:

— Курить надо меньше, тогда и времени на работу будет больше. А вы мало того что сами прокуриваете много рабочего времени, поощряете курение и своих сотрудников. Я предлагаю вашему управлению отказаться от этой дурной привычки на время, пока не будет положительно решен данный вопрос.

После такого разговора каждому, кто не дай бог попадался на глаза министру с сигаретой, приходилось отчитываться о преодолении вредного пристрастия к курению. И на практике это оказалось более действенным, чем декларативные заявления на коллегии или коллективные обязательства.

Оруджев всегда ратовал за трезвый образ жизни и, по воспоминаниям соратников, не прощал распитие спиртных напитков на рабочем месте. Даже если он находил под столом пустую бутылку, на хозяина этого места падала тень неблагонадежности.

Правда, в отдельных случаях Сабит Атаевич делал исключения. Однажды во время поездки в Сургут по случаю ввода в строй очередной компрессорной станции некоторые из сопровождавших его инженеров изрядно выпили за ужином. На следующий день был назначен вылет в Москву, и министр не мог не видеть их состояние. Однако он решил не обсуждать этого вопроса. Пуск данной компрессорной станции был не рядовым событием, а среди инженеров было много прекрасных специалистов, отдавших много сил и времени этому делу. В последующем некоторые из них даже были удостоены Ленинской премии.

Сабит Атаевич внимательно следил за порядком на рабочих местах своих сотрудников. Он мог заглянуть в кабинет в любое время. Однажды он сделал выговор одному из чиновников за то, что весной в его кабинете было раскрыто окно.