Оруджев

Всего за период вооруженной борьбы с фашистской Германией Советская армия (без ВМФ) израсходовала 13,4 миллиона тонн горючего. На 83 процента этот расход обеспечивался текущим производством отечественной промышленности, на 9 — за счет импорта, 1,2 процента расхода составляло трофейное горючее. Из 83 процентов отечественного горючего более 70 процентов приходится на Баку. В Азербайджане за годы войны было добыто 75 миллионов тонн нефти, произведено 80 процентов общесоюзного бензина, 90 процентов — лигроина, 96 процентов — масел. По авиационному бензину этот район обеспечивал нужды армии более чем на 90 процентов. Таким образом, четыре из пяти самолетов, танков, автомашин были заправлены бензином, выработанным на бакинских нефтеперерабатывающих заводах из нефти, добытой на бакинских промыслах.

Оборотная сторона медали

Но если на всех промыслах мира шел обычный процесс нефтедобычи, с поставками оборудования и других материалов, то Баку в первые три года войны обеспечивал высокую добычу нефти практически без союзных поставок оборудования, леса, металла и др.

Все приходилось «добывать» из местных ресурсов и полностью надеяться только на собственные силы. А этих сил было очень мало. Кроме того, Урал перестает поставлять буровые трубы, которые идут на изготовление минометов. После начала войны первую партию труб с Таганрогского и Мариупольского трубопрокатных заводов Баку получил только в августе 1943 года, а весь промежуток времени с начала войны изыскивал из собственных резервов. Это было уникальное «ноу-хау» бакинских нефтяников — добывать нефть без союзных поставок оборудования и необходимых материалов! Более того, как было изложено выше, у Баку брали оборудование!

Мобилизуя внутренние резервы, нефтяники вырезали обсадные трубы из старых скважин и оборудовали ими новые, восстанавливали отработанные бурильные трубы и снова пускали их в ход. Значительное развитие получило турбинное бурение, применялась безколонная эксплуатация скважин. В массовом количестве скважины аврально возвращались на вышележащие объекты, при этом в недрах оставалось без освоения значительное количество нефти. Газеты тех времен пестрели заголовками «Дадим стране больше возвратов!». Едва перестав фонтанировать, скважины возвращались на вышележащие пласты. Если геологу промысла можно было доказать, что скважина, возвращенная на вышележащий объект, давала бы больше нефти, а он этого не сделал, то судьба его была бы предрешена. Для выявления подобных «фактов» была создана специальная комиссия наподобие пресловутой «тройки». Решение принималось на месте.

Скважины эксплуатировались зачастую без штуцеров, на максимально возможных уровнях отбора нефти. Открытые фонтаны, пожары, искусственные озера и, как недавно выяснилось, радиоактивное заражение — все это сопутствовало подобной эксплуатации месторождений. Каждый месяц на Апшеронском полуострове из-за обильного количества пластовых вод появлялись рукотворные озера. Всех подобных «мероприятий», проводившихся в те годы, не перечислить!

Не выдерживал и металл чудовищного разрушения нефтяных пластов. Из-за обильного пескопроявления, характерного при нарушении режима эксплуатации скважин, штуцеры изнашивались за несколько дней и выходили из строя. Многие скважины работали через корпус. Все это, конечно, вело к разрушению пластов, но другого пути не было. Воюющей стране нужна была нефть в большом количестве!

Но такая интенсивная эксплуатация бакинских нефтяных месторождений имела и свою отрицательную сторону. Как известно, большую информацию о характере разработки нефтяных залежей несут показатели добычи скважин, эксплуатировавшихся различными способами. По способам добычи нефти за 1941–1945 годы отчетливо виден процесс разрушения бакинских промыслов. Сначала высокодебитные скважины нещадно эксплуатировались, без ограничения отбора. Подобную эксплуатацию эти скважины выдерживали пять-шесть месяцев.

Разрушение нефтепромыслов Баку происходило по всем направлениям. Н. К. Байбаков вспоминает:

«…Как было уже отмечено, все емкости были заполнены нефтью. Девать нефть некуда… А армия нуждалась в горючем, нужда в нем — острейшая! Но куда девать излишки? Ведь это ценнейшее сырье, затраченные огромные средства, труд многих людей! Создалась парадоксальная ситуация: с одной стороны, нефть некуда девать, а с другой — острейшая нужда в ней на фронте… И в этой обстановке вносится невероятное с точки зрения здравого смысла предложение: нефть добывать, гнать ее по трубопроводу на нефтеперегонные заводы в «Черный город»; снимать там верхушку (бензин), а остаток отправлять обратно и закачивать в пласт».

Для решения проблемы с хранением около полумиллиона тонн отбензиненной нефти закачали непосредственно в пласт, из которого ее добыли. Правда, далее Н. К. Байбаков пишет, что «в дальнейшем эту нефть мы снова добыли». Однако специалисты утверждают, что эту дегазированную и окисленную нефть хотя и добыли, но практически угробили тот пласт, в который ее закачали.