Оружейная магия: начало

Я, Глотц и Шая наблюдали за всем со стороны, Кав по-прежнему мучился со своей болячкой, а Валисид снова копался в своих книгах в надежде найти что-нибудь, что может помочь нашему рыжему товарищу.

— Капитан, энтот, кажись, жив, — обратился к своему начальнику один из пары матросов выволакивавших тело одного из боевых рабов.

— За борт, его, — секунду подумав, твердо велел капитан.

— А ну стоять, — крикнул я, не дав поволочь матросам тяжело раненного к борту Речной чайки.

— Он чуть дышит. Тут ваш амулет слабоват будет. Все равно помернет, — ответил мне тот же матрос что докладывал капитану.

— Это мы еще посмотрим, — буркнул я и в сопровождении Шаясы и сетала отправился к раненому. — Оставьте его! — прикрикнул и махнул рукой, отгоняя матросов точно мух.

Матросы отправились оттаскивать к борту другие тела, а я плюхнулся на колени рядом с лежащим на досках палубы мужиком в рабском ошейнике. Проверил пульс и убедился, что он еще есть. Это при таких страшных ранах было удивительно. Пираты буквально искромсали его кинжалами и короткими мечами. На теле было не менее десятка колотых и резаных ран. Средним исцелением такое в раз не залечишь, но если использовать магию на каждой ране, то шансы были, ведь сердце билось, а мозг не был поврежден.

Не экономя стал разряжать в молодого человека остатки своего амулета Среднего исцеления. Сначала на пару самых страшных с виду ран. Заряды в процессе кончились и, взяв такой же амулет у Шаясы, отправил ее к Вальку в кемпер, что бы он зарядил мой. Амулет своей любовницы истратил почти весь, но исцелил на рабе все страшнее царапин. После мы с сеталом уволокли невольника к себе в дом на колесах, поскольку я не собирался отдавать его на милость команды баржи. Дорежут еще или перепродадут. Я уж лучше его себе присвою.

Буквально через пару минут к нам подошел капитан.

— Чего вам? — спросил я.

— Быть может, вы еще одного раненого исцелите? — с каким-то непонятным мне прищуром спросил Клир.

— Где он веди, — ответил я, думая, что раненым окажется кто-то из команды корабля, но ошибся.

— Вот, — капитан указал на тело бандита с простреленной головой.

— Он живой еще? — тихо спросил я.

— Живой, — подтвердил капитан.

— Зачем он вам? — спросил, не уверенный что с повреждениями мозга справится все наши амулеты исцеления вместе взятые.

— Хочу побеседовать с ним сам и передать страже в порту, но у меня самого есть только амулет малого исцеления, а тут вон что, — Клир кивнул на тело.

— У меня нет ничего серьезнее Среднего, — признался я.

— Не выйдет? — уточнил речной волк.

— Арбалетный болт в башке по самое оперение. Я пока его вытаскивать буду, прикончу гада, но хотите, давайте попробуем, — я достал свежезаряженный амулет, висевший на связке с прочими, из-за пазухи.

— Давайте, — он кивнул.

— Тогда вы тяните болт, а я лечить его буду. Может так что-то выйдет, — я присел рядом с пиратом и приготовился.

У нас ничего не вышло и уже через минуту мы смотрели, как моряки выбрасывают за борт очередной труп. Да даже если бы что-то вышло, то у нас мог оказаться на руках человек потерявший память или вообще младенец без навыков в теле взрослого. Повреждения мозга дело такое. Мозг то восстановится, а память и навыки могут и не восстановиться.

— Вы оказали мне помощь. Я что-то должен? — спросил капитан, когда труп не вылеченного нами пирата уже полетел в воду.

— Не знаю, — я пожал плечами, а потом нашёлся. — Отдай ка мне оружие одного из воинов рабов, — сказал и задумался над тем, что мне следует делать дальше со спасенным невольником.

О том, что бы отпустить раба на волю мысль возникла, но тут же была отметена, как безнадежно глупая. Освобождение для рабов в этом мире не предусмотрено. Разумный может вернуть свободу, только если будет доказано, что его лишили воли незаконно. Во всех иных случаях родившийся от рабыни ребенок или осужденный на рабство разумный умрёт рабом. Иногда невольники сбегают, но если их ловят, то подвергают лютым мучения, после чего возвращают прежнему владельцу или продают на торгах новому хозяину.

По местным законам раб, которого я спас от смерти считался теперь моей собственностью. Особенно если учитывать, что непосредственный его господин мёртв и не может предъявить прав на бывшую свою собственность. В этой ситуации, даже если на моем пути встретятся родственники убитого вислоухого, они не смогут отобрать у меня невольника законными методами. Поскольку их не было рядом, и они даже теоретически не могли спасти его сами. Сослаться на то, что раб выжил бы сам без посторонней помощи тоже не выйдет. Точно бы не выжил. В такой ситуации они могут только выкупить его у меня за назначенную мной, а не рыночную цену.