Оружейник

— Ковбой, — позвал я, — глянь-ка сюда.

Тот подошёл, наклонившись, прочитал маркировку на ящиках и тихо присвистнул.

— Да уж…

— Что еще вы там нарыли? — недовольно спросил Косторез.

— Здесь не меньше дюжины ящиков со снарядами к Стоксу, — медленно произнес Ковбой и, повернувшись, обвиняющее ткнул пальцем в грудь Мигеля, — а ты не говорил, что у них есть минометы.

— Mortero? — недоуменно повторил тот. — Нет, нет. Только пулеметы, только тра-тат-та-та. Никаких пушек, никаких мортир.

— Да? Тогда какого хрена тут лежат эти подарочки?

— Оставь его, Ковбой, — устало сказал доктор, — ты же сам видишь, миномета здесь нет.

— Вот именно. Был бы он тут, могли бы его забрать или хотя бы сломать…

— Но его здесь нет, как видишь. И что дальше? Это Испания, друг мой. Ящики могли завезти сюда заранее… или просто из-за ошибки в бумажках. В любом случае, — пренебрежительно закончил Косторез, — это всего лишь Стокс, даже не новая французская система Эдгара Брандта.

Доктор не любит минометы. Как, впрочем и всю прочую артиллерию. Он полагает, что без неё людям не потребовалось бы несколько лет войны, миллионы убитых и заграждения Теслы, чтобы осознать всю бессмысленность бойни в мировом масштабе. Хватило бы и года, чтобы понять бессилие пехоты против бетонных "гнезд" с его драгоценными пулеметами. Такая вот наивная, почти детская вера у взрослого и умного человека.

А еще у доктора будет позиция в километре от дороги и то в самой близкой точке, а моя — в шести сотнях метров. В случае Стокса это весьма принципиальное различие.

— Берем вот этот "гочкис", — Косторез ласково похлопал по станине второго в ряду пулемета, — тащите его в грузовик, я пока выберу второй и патроны.

Машину мы вплотную подгонять не рискнули. Хотя тесла-кары на малых оборотах звуков издают мало, но все равно — рессора на колдобине скрипнет, в кузове что-то загрохочет… да и просто кто-то может не вовремя выглянуть на улицу. Не то, чтобы я об этом жалел, все же лучше быть вспотевшим, зато с целой шкурой. Просто три сотни метров, это вроде бы немного, даже ночью, но вот когда при этом тащишь тяжелую и неудобную железяку, причем в компании…

Почему-то я всю дорогу до грузовика думал о том, какие мы невезучие. Ладно там всякие "богачи по рождению", эти просто еще на старте вытянули счастливый билет в небесной лотерее. А вот есть люди, которым просто везет по жизни… ну хотя бы через раз. И в бизнесе у них все ладится, словно им биржевую сводку за год вперед прочитали, изобретения там всякие… смотришь на вещь и не понимаешь, как ты без этого раньше обходился. Та же застежка "зиппер", простая вроде бы штука, но кто-то наверняка заработал на ней кругленькую сумму и сейчас мирно сопит в роскошной постели. С женщинами, опять же… хотя стоп, этот пункт пропускаем. С женщиной и мне повезло.

***

Она пришла на рассвете, перед самым восходом солнца. Небо уже совсем посветлело и вершины гор должны были вот-вот полыхнуть нежно-розовым, а вот внизу было еще темновато. Я не то, чтобы спал, а так — дремал, закопавшись в стог и закутавшись поплотнее в "ирвинку". Скоро должен был подойти Леви, я отослал его в лес, якобы за кофе, а на деле — чтобы парень поспал хоть пару часов у костра. Мне-то спать не хотелось, я выспался вчера и теперь просто дремал, прижимая к себе винтовку. В стерне впереди, метрах в трех, кто-то копошился — то ли мыши, то ли птицы… а потом я услышал её шаги. Не то, чтобы уже научился их узнавать, но в этот раз сомнений даже не возникло — это Тереса.

— Решила, пусть твой мальчишка еще поспит, — сказал она, ставя на землю термос и стаскивая через голову патронташ. — Времени еще много. Сначала немного любви, потом немного войны…

Поневоле я залюбовался, как она расстегивает пуговицы, потом спохватился и тоже начал раздеваться, торопясь и путаясь, словно мальчишка. Тереса, смеясь, толкнула меня вглубь стога, так что я едва не вскрикнул — сено было колючее, а сверху еще и холодно-мокрое от росы. Но через миг все это уже перестало быть важным и на какое-то время в мире остались только мы двое.

— Ты будешь стрелять отсюда?

— Нет, конечно. Стог слишком приметный. Если они поймут, что с этого направления ведется огонь, непременно его обстреляют. Люди так устроены. Если они не видят, откуда стреляют, начинают палить в то, что видят. Я себе обустроил позицию сбоку. С дороги выглядит, словно небольшой кустик или просто клок сена со стога сорвало… и то, если смотреть в бинокль и знать, куда именно.

— Ты умный… это хорошо.

— Ты же говорила, что я дурак.

— Неужели?! А, тогда, в пещере… ну да, с женщиной ты временами теряешся… предпочитаешь не говорить, а делать. Но ты умный боец и хороший товарищ. Жаль, немного потерялся.

— Мы же договорились не трогать эту тему, — напомнил я, — Тереса, я свое за мировую революцию отвоевал, побольше многих. Дайте уж спокойно постоять в стороне от великих дел.