Оружейник

Сейчас же мысли об алкоголе в холодной ночи вызвали у нас обоих нехитрую ассоциативную цепочку. Ковбой выудил из-под куртки плоскую алюминиевую фляжку, сделал пару глотков, протянул мне. Я отказался — у меня была своя, с французским еще кальвадосом, который все никак не заканчивался. Просто… показалось плохой идеей. Может, потом…

— Ага, идут, — прошептал Ковбой, да я и сам отлично видел вышедшего из-за угла казармы капрала с пышными усами, в сопровождении пары заспанных рядовых. — Ну что, пойдем, поработаем…

— Да, пора.

В бульварных книжках частные сыщики и прочие благородные герои стоящих на страже плохишей обычно ловко вырубают и оставляют лежать. Совершенно не боясь, что тот не вовремя очнется и поднимет шум. Когда-то я тоже был молод, наивен и попытался по-тихому придушить вражеского часового — здорового крестьянского парня раза в полтора больше меня тогдашнего. Винтовку он, правда, от неожиданности выронил, но это был единственный мой успех — следующую минуту мы возшкались в грязи, я пытался не дать ему заорать, он прокусил мне ладонь и чуть не сломал руку… пока, наконец, подбежавший красноармеец не ударил его штыком между ребер.

Мастер предпочитал решать подобные вопросы технически. В смысле — при помощи кольта-вудсмена с глушителем Максима-младшего. Затем как-то в Африке у одного типа оказался слишком крепкий череп для "двадцать второго". Результат не изменился, но вместо тихо и красиво вышло грязно и шумно. По итогу мы с Мастером немного поспорили, он заперся на пару дней в своей мастерской и вышел оттуда с запасным удлиненным стволом к моему любимому "покету" и глушителем для него же. Баланс, конечно, с этой штукой напрочь уходил вперед, зато стрелять — что камешки кидать.

Последние метров двадцать, от соседнего дома, были полностью открыты, да еще под фонарем. Тут крадись, не крадись… я и не стал. Конечно, с правильным часовым такой фокус бы не прошел, там бы пришлось стрелять прямо от угла. Но настоящий часовой и не стал бы дремать, привалившись к стене. А этот… молодой, скорее всего, недавно призванный парень, усики совсем еще тонкие… наверное и пост в самое "сонное" ему нарисовали за тех, кто постарше и поопытней. Звук уверенно топающих ботинок для него в первую очередь значил капрала или даже офицера, обходящего посты с внеурочной проверкой. Мысли закричать или хотя бы сорвать с плеча карабин у него поначалу даже не мелькнуло. А когда он проморгался и осознал, что именно видит, было уже поздно.

Я выстрелил дважды и сразу бросился вперед, подхватить оружие. "Был случай", как любит говорить Ковбой, когда именно выпавшая из рук уже мертвого часового винтовка от удара о землю выстрелила, перебудив всех и вся в округе. Здесь, конечно, был не тот случай — даже патрон в ствол не дослан, должно быть, чтобы с грозным видом передернуть затвор.

Теперь надо было подстраховать Ковбоя, по плану, он должен был выждать еще пару минут… но как обычно — где Ковбой, а где планы? — я и до конца здания дойти не успел, какуслышал знакомое посвистывание, а через десяток секунд из-за угла появился и сам Ковбой.

— Знаешь, а док все же иногда дело говорит, — с некоторым удивлением сообщил он, крутя в руке стилет с длинным узким лезвием, — работать этой штукой и впрямь чище выходит. Я-то ножи люблю, но там, как не старайся, через раз да измажешся. А шилом по месту ткнул и все. Только придержать пару секунд, чтобы не трепыхнулся напоследок.

— Все нормально прошло?

— Угу, говорю же, чище не бывает. Давай, зови остальных, я пока разберусь тут с дверью…

Этот пункт у меня вызывал отдельные опасения. Обычно с дверями, замками, а пару раз и с сейфами работал Кот, а нашему коровьему мальчику проще было взорвать стену, чем открыть дверь. Однажды, когда нужно было быстро вскрыть здоровенный навесной замок на сундуке, а Кота с нами не было, я позвал Ковбоя — а он с видом "интересно же, что будет" просто капнул в замочную скважину нитроглицерин. Грохнуло не так уж сильно, но и замок не развалился, а лишь перекосился, намертво заклинив дужку — пилили мы её потом часа три, по очереди…

По крайней мере, в этот раз Ковбой справился без лишних шумовых эффектов. Когда я вернулся назад, дверь в оружейку была распахнута настежь, а гарнизон продолжал мирно дрыхнуть в теплых постельках. Горелым, правда, здорово воняло, но это уже мелочи…

— Запасливые люди, — я посветил фонариком вдоль рядов ящиков, потом перевел свет на середину помещения. Гочкисы, местный вариант "максима", еще что-то совсем древнее, на станке с большими колесами…

— Винтовок мало, — Леви каким-то образом уже проскользнул мимо меня и теперь тоже по-хозяйски разглядывал оружейку.

— Винтовки в казармах, — пояснил Мигель, — было несколько атак… теперь они боятся, что их могут застать врасплох. Здесь только тяжелое вооружение… как это правильно? а, групповое.

— Угу…

Пока док совершал ритуал поклонения своим идолам, в смысле, осматривал пулеметы, я прошелся по помещению, шаря лучом по стеллажам. Иногда в таких местах находятся неожиданные вещи, а мне бы не помешал… черт!