Оружейник

Скорее всего, летчик целился в первую машину, с которой стрелял пулемет. Но авиационные ракеты — штуки неточные, особенно когда их пускают в режиме висения, крохотным крылышкам просто не хватает площади для нормального управления. Вот и сейчас ракета прошла над первым грузовиком и взорвалась под кабиной второго. Магниево-яркая вспышка, визг осколков… машину подбросило и развернуло набок, напрочь перегородив улочку — я едва успел затормозить. Вдобавок, все заволокло сизым вонючим дымом и пылью, сквозь которую виднелись лишь язычки пламени.

Не помню, как я выскочил из грузовика. Наверное, на чистом рефлексе — при налете ты или гонишь с педалью в полу или прочь из машины, её расстреляют наверняка. Справа уже стоял, чуть пригнувшись, Леви Минц, молодец, выскочил без команды! И почему-то было тихо — только где-то далеко впереди хлопали винтовочные выстрелы.

Странно даже — полминуты назад, когда мы ехали, стрельба была куда интенсивней. Местные партизаны оказались лучше, чем я о них думал — при виде авиации не бросились разбегаться, как тараканы, а попрятались по домам и прочим укрытиям и начали палить по самолетам. По большей части бестолково, стрельба по воздушным целям не такое уж простое дело. Но когда лупят из нескольких сотен стволов, кто-то куда-то попадет. Конечно, с теми же британцами такой номер бы не прошёл… впрочем, Королевские ВВС и начали бы с бомбо-штурмового. Испанцы до такой степени пока что не цивилизовались, по крайней мере, в своей собственной стране.

Ветра, как назло, нет.

Глаза начали слезиться, в горле запершило — я закашлялся, продолжая идти вперед и сквозь слезы пытаясь разглядеть хоть что-то в дыму. Темное пятно неожиданно мелькнуло сбоку, почти у самой стены дома — не там, где я ожидал… но это действительно была Тереса. Должно быть при взрыве её выбросило из машины и сейчас она лежала на спине, удивительно спокойная и красивая, несмотря на покрывавший лицо слой пыли и крови. Рядом валялся её карабин и сумка, банковский мешок лопнул от удара, несколько монет выкатились на тротуар.

Она была мертва, откуда-то я это точно знал и присел рядом, только, чтобы забрать деньги — но потянулся не к сумке, а к сонной артерии, от угла нижней челюсти вниз по шее. Пульс был… я проверил два раза, боясь поверить в чудо и лишь потом подхватил её на руки.

У самого грузовика меня встретили двое испанцев и Марко — с их помощью я передал Тересу в кузов. Сам снова забрался на водительское сиденье и медленно начал сдавать назад. Можно было попытаться с разгона протаранить опрокинувшийся грузовик и попытаться нагнать первую машину… но тут впереди снова послышалось давешнее сердитое жужжание и пулеметная трескотня. Педаль до металла, машину тряхнуло, когда мы задним ходом влетели на тротуар, а затем еще раз — когда бортом вскользь чиркнули по стене. А дальше был уже угол и за ним уже можно было отпустить руль и отдышаться.

— Там еще серебро должно быть…

Лишь сейчас я заметил, что Леви забрал ту самую "золотую" сумку — сейчас она стояла у нас в кабине, между сиденьями.

— Я могу сбегать…

Это имело смысл, но…

— Нет. У нас тут по два мешка золота и серебра, да еще меди в кузов успели накидать. А с каждой секундой шансы на прорыв утекают, как вода в песок…

По лицу Минца было ясно видно: мое решение парню не понравилось. Отчасти я его понимал — что есть, оно уже "твое", а в полусотне метров на булыжниках валяется несколько тысяч франков доброй звонкой монетой, только дойди, да наклонись…

Риск, но люди сплошь и рядом рискуют жизнями за куда меньшие суммы.

— Нет, — повторил я и снова выкрутил руль, — черт, до чего же он тугой у этой колымаги, — разворачивая грузовик. — Надо выбираться отсюда.

Сказать это было куда легче, чем сделать. Города я не знал, посаженные к нам в машину четверо партизан, как выяснилось — тоже. А затихший по большей части гул авиамоторов означал, что транспортники приземлились и петляя вслепую по переулкам в любой миг можно было вырулить на заслон.

Единственная дорога, которую я более-менее помнил, вела назад, на площадь перед банком. А дальше… сразу за церковью начинался поросший лесом склон. С дорогой там было не очень-то, но если бросить грузовик и уходить на ногах…

Интересно, я один такой умный… или командиры десанта тоже умеют смотреть на карту да и просто на город с высоты?

— В полусотне метров до площади я приторможу, — сказал я Леви. — Сбегаешь, осторожно выглянешь. Если все чисто, маши рукой, подхвачу.

— А если нет?

— Тогда возвращайся и докладывай, что и как. Будем придумывать "план Б".

***

Баррикада у них была так себе. Несколько тележек, какая-то скамейка, бочонки, пара ящиков и прочий мусор. Понятное дело, за считанные минуты много не настроишь, но эти ребята и не особо старались. В оптику их было хорошо видно даже сквозь пыльное оконное стекло давешней кантины. Бородатые, с густым загаром, в забавных пилотках с кисточками… марроканская терция, испанский вариант иностранного легиона. Часть из них вообще за баррикадой не прятались, просто стояли, опустившись на колено. Ну а хуже всего был пулемет на треноге.