Оружейник Кейд

Кейд сокрушенно покачал головой. Действительно, что может сделать эта трусливая толпа против хорошо обученного войска? Такер то и дело бросал на Оружейника красноречивые горячие взгляды.

— Он лжет! — зазвенел возмущенный голос леди Джослин. — Он лжет! Неужели вы думаете, будто он отпустит вас, когда вы окажетесь беззащитными? Он убьет вас всех!

Но толпа продолжала неистово гомонить, многие и в самом деле побросали мешки. Леди Джослин никто так и не услышал, кроме самого Кейда и Такера. Предводитель марсиан повернулся к девушке:

— О чем ты говоришь, сестра? Мы и с оружием совершенно беззащитны перед отрядом Оружейников. Конечно, наши люди прошли определенную подготовку, но они не умеют стрелять, не знают законов боя. Они уничтожат нас всех, если…

Гомон толпы заглушил его голос. Такер растерянно замолчал, его взгляд невидяще смотрел на своих соотечественников. Он не знал, как поступить.

— Двести лет, — прошептала леди Джослин бесцветным голосом, словно бы обращалась к самой себе. — Двести лет отданы составлению планов, двести лет терпеливого ожидания, двести лет постоянного страха: а вдруг нас выдаст предатель, или просто проговорится какой-нибудь дурак, но ничего этого не произошло. Одно ружье, потом два, потом три ружья в год, потом десяток… и снова ожидание…

Она покачнулась на носочках, рискуя упасть. Кейд обнял ее одной рукой.

— Какая мечта… — продолжала она с горечью, — и мы так приблизились к ней. Марс восстал, философия Клейн–дао повержена, армия разделена, Верховному Правителю брошен вызов! На Марсе, да и везде, люди наконец стали думать сами, осмысливать традиции и законы, до сих пор связывавшие их по рукам и ногам. Думать и осмысливать, — огонек, зажегшийся было в ее глазах тут же погас. Она невидяще смотрела прямо перед собой в пустоту. — Мы зашли слишком далеко в своих ожиданиях, — тихо произнесла она и повернулась к Кейду. — Мы не рассчитывали, что инерция будет так сильна Двести лет… надеюсь, что когда мой дядя умрет он не будет сильно страдать.

Ее дядя? Кейд ухватился за эти слова, и только теперь наконец к нему пришло понимание.

— Император, — медленно произнес он, — твой дядя — Император, ему известно об этом?

— Да, конечно, — в ее голосе слышались слезы.

Кейд ошарашенно посмотрел на девушку, словно впервые только что увидел ее. Он поразился собственной слепоте. Ну почему, почему он не мог догадаться об этом раньше? Это же так очевидно, так ясно! Теперь для него все выстроилось в логически завершенную, стройную картину.

— Император… — принялась объяснять Джослин, — …последние пять Императоров были совершенно бессильны изменить социальный строй. Они все понимали, но ничего не могли поделать Да и как они — горстка мужчин и женщин — могли справиться со страшной, вооруженной армадой, подчиненной Верховным Правителям? Три поколения назад правящий Император понял, что ставку необходимо сделать на Марс. Его правители могли восстать, и их подданные наверняка поддержали бы это выступление. Пятьдесят лет назад был заключен пакт между Императором и Марсом. Какая красивая мечта! — она резко оборвала себя. — Впрочем, какая теперь разница!

Она надеялась, что ее дядя не будет страдать перед смертью. Но уж Кейд-то знал, что Императору придется страдать, как придется страдать и ей тоже, он слишком хорошо понимал, что из себя представляет человек, занимающий должность Верховного Правителя. Он не даст им умереть до тех пор, пока не вырвет из них всю информацию. Он слишком горд и честолюбив, он будет бороться за свою власть всеми методами. Он уничтожит безжалостно и не задумываясь любого, кто станет на его пути. Даже Императора.

Неожиданно над долиной загремел властный голос с корабля:

— У вас осталось восемь минут!

Толпа закружилась вокруг своего предводителя. Озлобленные, растерянные, они толкались и кричали, спрашивали, что им делать, требовали ответа, действий. А Такер молча слушал разговор и не знал, что предпринять.

— Если бы мы только могли сражаться с ними, — неожиданно сказал он, — если бы мы только могли сражаться!

— Думать и мыслить, — рассеянно повторил Кейд. — Думать, думать.

Пять лет в Новобранцах. Десять лет солдатской службы. Пятнадцать лет в Оружейниках Противопоставить Оружейникам кого-либо ниже рангом по владению воинским искусством все равно, что идти с деревянными дубинами против ружей Ордена. Такер прекрасно знал это, и все таки осмеливался помыслить о сопротивлении Была ли в его словах хоть искра истины?

Эти люди — патриоты, мысленно рассуждав Кейд. Теперь он хорошо представлял для себя значение этого слова Да, они были напуганы и растеряны неожиданностью разворота событий Они подавлены и озлоблены, потому что план который они готовили десятилетиями, рухнул как карточный домик. У них почти не осталось надежды… почти, да. Но у них еще оставалось оружие в мешках. И обученные люди могли еще защитить свои идеи. Они не поддались паники, и были готовы сопротивляться. А это главное!