Оружейник Кейд

Кейд принялся бродить по кухне, стараясь ни до чего не дотрагиваться. Однако он с любопытством изучал запасы продовольствия и оборудование.

Обширные столовые Конвента, в которых Кейд провел не одну сотню часов, будучи еще Новичком, походили на это заведение не больше, чем… чем спальный мешок Оружейника на ложе леди Мойи. Единственная вещь, которую безошибочно узнал, был гигантский инфрабройлер, вмонтированный в одну из стен. Он походил на один из тех агрегатов, в которых готовили мясо на ужин для Оружейников. Но на этом сходство кончалось. Сквозь прозрачные дверцы охладителя Кейд видел разложенные по порядку куски мяса и вырезки, а неописуемый набор птицы, рыбы, мяса, морских животных, запиханных туда кое‑как. В стенном шкафу напротив хранились фрукты и овощи, о которых он раньше и представления‑то не имел. Вся эта сочная роскошь подобала извращенным вкусам гурманов.

Кроме того, он узнал машину для приготовления питательной смеси — основной пищи Оружейников. Но здесь, вместо сверкающего чистотой огромного ящика стояла старая изношенная машина, засунутая подальше на полочку, скромно притулившаяся в самом углу, куда и добраться‑то было довольно трудно. Как видно, питательная смесь в этом заведении не в чести.

На других полках комнаты стояли сотни пакетов с яркими этикетками, содержащие неизвестные ингредиенты для приготовления многочисленных блюд. Все это готовилось с помощью кастрюль, сковородок и сковородочек, комбайнов и миксеров, огромных чанов и маленьких чугунков, дозаторов, кувшинчиков, ковшичков… От такого изобилия начинала кружиться голова. И над всем этим царила атмосфера веселого беспорядка, легкомысленного хаоса и имеете с тем уюта, которая поразила Кейда и, казалось, вызвала давние, полузабытые воспоминания.

За последние несколько дней слишком много событий и вещей вызывали в нем воспоминания. Особенно воспоминания детства, от которых он отрекся с таким рвением в день принятия присяги Теперь же они нахлынули с новой силой. Кейд вдруг понял, что никогда уже больше не сможет вернуться в Орден. И совсем не потому, что появление в любом из Конвентов грозило ему смертью. Нет. Оказалось вдруг, что он прекрасно может обходиться и без привычного уклада. Без ритуалов и церемоний, без постороннего напоминания об обязанностях и долге перед Императором… Раньше все это было нужно ему, как дыхание, как сама жизнь! А теперь все отошло на второй план, и временами даже казалось чем‑то бессмысленным и не имеющим никакого значения.

Тебе нужен корректирующий курс лечения, сказал он самому себе. Но тут же спросил себя: а захочет ли он теперь, чтобы его мысли, его поведение, сознание кто‑нибудь корректировал? Конечно, ему хотелось опять попасть в Орден, но Верховный Понтифекс…

Он хладнокровно отбросил неразрешимый узел своих обязательств перед Империей и Орденом. Теперь он был всего лишь гражданин, который не в ладах с законом. И первым делом ему надо было разыскать девушку, чтобы получить от нее информацию.

“Это была не моя девушка”, — вспомнил он слова мадам Кэннон. И еще, тогда, когда он впервые попал в это заведение: “Если ты еще раз попробуешь сюда вернуться, деточка, я об твой хребет стул разломаю”. Конечно, после такого предупреждения девушка наверняка сюда больше не вернется. Но это неважно. Ему нужна была какая‑то отправная точка, с которой он мог бы начать свое долгое путешествие в пропасть преступного мира, где эта странная девушка в подвязке чувствовала себя уверенно, словно в собственном доме.

Он невольно улыбнулся этой мысли. Разве раньше он мог себе представить, что он, один из лучших Оружейников придет к контрабандистам и попросит у них помощи, что явится в неприличное заведение, где обитают женщины продажные и глупые, что путь его отныне лежит за пределами закона…

— Послушай‑ка, парень, — послышался совсем рядом хриплый женский голос, — не надо так улыбаться. Конечно, я не так молода, как прежде, да и фигура у меня уже далеко не идеальных форм, но я еще очень даже ничего. Иногда и пошалить могу, — мадам Кэннон стояла в дверях, разглядывая его со странной смесью добродушия и флирта. — Клянусь Властями! — воскликнула она удивленно, — он еще и краснеть умеет! Это же надо! — она весело фыркнула. — Здоров, как бык, выправка не хуже, чем у военного, улыбка такая, что мурашки по спине бегают, и он еще краснеет! Что ж, у нас есть девушки, которым такие нравятся. Ну а что касается меня, — она кокетливо повела бровями, — я люблю щедрых, — однако тон е резко изменился: — Лазар сказал, что у тебя водятся деньжата. Какой товар?

Он открыл было рот, но мадам Кэннон не дала ему сказать: