Оружейник на Фронтире

Приехал утром на следующий день на грузовике, заехал кунгом в ворота мастерской, и через несколько минут уехал, выгрузив полтонны винтовочных порохов и забрав Машу с сумками.

Грустно все это — сказала Катя. — Вот притащили орденцы Машу на Новую, и что? Ее приятель погиб, ей самой теперь из ПРА никогда и никуда не выбраться, а там наоборот лучше туда не ездить.

— Милая, посмотри на эту историю с другой стороны. Та находка теперь в руках русских, а не в загребущих лапках капиталистов из Ордена, не знаю, что им там удастся найти и скопировать, но в любом случае — баланс сил опять нарушен в пользу русских и их союзников. А знаешь, я даже рад, что Маша теперь на Новой. С ее тягой к приключениям здесь ей хотя бы будет чуть безопаснее.

— А как ты с ней познакомился?

— А она тебе разве не рассказала? В общем, году в третьем или втором, в смысле 2002-м, меня и еще двух работников полигона послали на таджикско-афганскую границу собирать отзывы солдат о новом снаперском прицеле. Обычная скукота — объезжать части и заставы, опрашивать снайперов по опроснику и фотографировать всякие улучшения оружия. Сначала все как обычно — жалобы на большой вес, на редкость батареек к встроенному дальномеру, на самобытность резьбы под светофильтр…. ездим, спрашиваем, записываем. А на одной из застав началось. Одновременно с нами тем же вертолетом прилетел некий развед-товарищ, со своей группой. Но на второй день на погранзаставе случилась эпидемия пищевого отравления. И подошел ко мне тот грушник, и говорит, что так и так, его бойцы все с поносом слегли, а дело важное, и тэдэ и тэ пе. Стал напирать на патриотизм, потом на то что свяжется с начальством, и нашу группу переподчинят ему. — Легче дать. чем отказать, как говорят девушки — подхватила мысль Катя.

— Ну да, в общем, подбивал он нас и трех рядовых погранцов ни много не мало, а прогуляться через границу на ту сторону, и забрать у кого-то какую-то увесистую посылку, в смысле спертое у американцев что-то.

— И вы согласились?

— А какие варианты? В общем, две ночи ходьбы по горам, дневки в каких-то расщелинах, пещерах, в общем незнамо где. Вышли к кишлаку, осмотрелись, спрятались, следующим вечером разведчик оставил некий знак на склоне, ночью вышли навстречу афганцу, который вел в поводу ослика. Обычный такой афганец — широкие штаны и свободная рубаха, халат, чалма, борода, кроссовки, АК за спиной. После эмоционального разговора шепотом с жестикуляцией тюк с ослика передали нам и афганец пошел обратно в кишлак, а мы — уходить по горам. Под утро услыхали колонну техники, едва спрятались, потом пролетел вертолет. И так весь день — явно поисковая операция. За ночь прошли еще сколько-то, и едва успели залезть в какую-то пещерку высотой метр, на склоне горы. Опять американские вертолеты. Сидим, жара усиливается, воды во фляжках все меньше, и тут Андрей, ну один из солдат, услыхал какое-то сопение и шуршание справа. Ну я туда пополз, там еще нора в склоне и в ней, привалившись к камню, сидит нечто. Закутанное в непонятные тряпки, в смысле платье не по размеру, с калашом в руках и светлыми волосами из-под платка. Тихонько заговорил, причем по какой-то дикой интуиции, по-немецки. И оказался очень прав. В общем, притащил Машу к своим, она от безвоживания уже и ползти не могла, отобрал гранату, вставил чеку, которую на подобные случаи носил в кармане, отпоили ее водой, покормили чем осталось из пайков.

— А она там как оказалась?

— История вроде той твоей. Пригласили в экспедицию группу русских, изучать развалины доисламского периода. Но в Институте Востока кто-то плохо все рассчитал — послать четырех довольно красивых девушек и двух мужиков в Пакистан почти на границу с Афганистаном. А дальше понятно — званый обед в Исламабадском университете, потом выезд в искомый район. Где-то в процессе две светловолосые красавицы приглянулись одному из местных князьков. Правда, никто ему не доложил, что Маша великолепно фехтует, бросает что угодно без промаха, да и навыки экспедиционной жизни… в общем, через недельку плена дорвалась красавица до висевшей на стене в парадной комнате шашки. Скольких она тихо-тихо зарезала, она не уточняла. Угнала машину, запаслась едой, водой и чем-то из оружия, проехала, сколько бензина хватило, дальше рюкзак с едой и канистрой воды, пара гранат в карманах и автомат в руках, и ножками — ножками… по горам. В общем, выходило что еще непонятно, кого моджахеды ловили — нас с свертком, или ее.

Следующей ночью кто-то улучил момент сползать до ручейка со всеми флягами за водой, и еще через ночь мы продолжиди путь домой. к границе вышли на четыре дня позже расчетного времени, но все живы, и посылка с нами.

Дальше был сложный разговор о том, как быть с Машей. В общем, уговорил товарища из разведки, что она летит с нами в Москву, просто выходит с аэродрома через дыру в заборе, и тихо домой. Так и сделали — день перелетов на перекладных. Майор с посылкой уехал к своим, а Машу встретил уже на дороге к станции, подвез до рынка, купила обычную одежду.

— В смысле обычную?