Оружейный барон, или Римские каникулы Кремнева

Франческа покачала головой:

— Нет. Очень хочется спать.

— Жаль.

— Мне тоже. Возможно, в другой раз.

— Надеюсь, — сказал Джорджи. — Надеюсь, что этот раз будет. Мне стоило огромного труда уговорить вас погулять со мной. Я считаю это большим успехом.

Охранник взял ее за руку и улыбнулся.

Франческа смотрела на его худощавое лицо, на его серые глаза, на его большие руки, и ей хотелось сказать ему что-нибудь нежное, чтобы он понял, как она на самом деле к нему относится.

Она чувствовала, что достаточно малейшего сигнала с ее стороны, чтобы теплое чувство, тлеющее в его богатырской груди, вспыхнуло могучим огнем. Тем самым огнем, который сжигает человека изнутри и который обычно зовется любовью.

Он ждал этого сигнала, ждал малейшего намека — Франческа это чувствовала. Но она не могла позволить себе влюбиться в кого-нибудь или зажечь любовь в чьем-нибудь сердце. Любовь — это слабость, а она должна быть сильной. И потом, что будет, если Джорджи и вправду влюбится в нее, а с ней что-нибудь случится?

Она не могла позволить, чтоб этот большой, добрый, славный человек страдал. И для этого она должна быть жестокой.

— Поехали, — сказала Франческа и высвободила руку из его пальцев.

Перед дверью дома она сказала, не глядя ему в глаза:

— Ну что, будем прощаться?

Джорджи покрутил головой:

— Нет.

— Вы что-то хотите мне сказать?

Он кивнул:

— Да. Только… — Он замялся.

— Джорджи, дорогой, на улице холодно. Если хотите что-то сказать, говорите быстрей, пока я не превратилась в сосульку.

— Хороню. — Он набрал полную грудь воздуха и торжественно заговорил: — Франческа, мы с вами знакомы совсем недолго. Я почти ничего не знаю о вас. Но дело в том, что я…

— Что вы?

— М-м… Я не знаю, как это сказать… Как это сказать, чтобы не обидеть вас…

Франческа улыбнулась:

— Хотите обозвать меня каким-нибудь неприличным словом?

Сероглазый охранник улыбнулся:

— Я скорее вырвал бы себе язык.

Франческа зябко передернула плечами.

— Тогда подбирайте слова побыстрее, — сказала она. — Я замерзла и очень хочу спать.

— Да. Простите. Я вас задерживаю, но я… — Он махнул рукой. — Черт, наверно, я выбрал не совсем удачное время. Я, пожалуй, скажу вам все в другой раз.

Франческа почувствовала, что ей совсем не хочется расставаться с этим славным русским. С ним она чувствовала себя спокойной и безмятежной, как будто все, что произошло с ней, осталось в далеком, полузабытом прошлом.

— Ну уж нет, — сказала тогда Франческа. — Договаривайте сейчас. Вы же не хотите, чтобы я умерла от любопытства?

— Нет, — сказал Джорджи. — Конечно, нет.

— Говорите! — потребовала она.

Охранник робко улыбнулся.

— Дело в том, что я вас…

Франческу вдруг охватил страх, на какое-то мгновение ей показалось, что она вот-вот совершит огромную, непоправимую ошибку.

— Нет! — воскликнула она и положила пальцы ему на губы. — Ничего не говорите.

Джорджи нахмурился.

— Я понимаю, — сказал он. — Вы влюблены в вашего босса, этого славного доктора Марчелло Нери. Но мне кажется, что он не любит вас.

Франческа, которая никак не могла понять, что же с ней происходит, ухватилась за новую тему, как за спасительную соломинку.

— Вот как? — сказала она, стараясь не выдать своего волнения. — С чего вы это взяли?

— Я видел его глаза, — сказал Джорджи. — И эта его улыбка… — Он дернул плечом. — Человек с такими глазами и с такой улыбкой не может никого любить. Он очень жестокий человек. Это сразу видно.

— Вам это видно? — усмехнулась Франческа. Она уже успела успокоиться и внутренне благодарила Джорджи за то, что он дал ей время взять себя в руки. — Вы что, доктор Фрейд?

Охранник покачал головой:

— Нет. Я просто… Просто вы мне небезразличны. А любовь, она делает человека зорче.

— У нас, в Италии, говорят, что любовь слепа, — возразила Франческа. И тихо добавила: — Хотя в вашем случае это, кажется, не совсем так.

— В моем случае это совсем не так, — сказал Джорджи. — И я вам это докажу.

— Докажете? Интересно знать — как?

— Я пока не знаю. Но обязательно докажу!

Франческа ласково посмотрела на пего.

— Джорджи, дорогой, послушайтесь моего совета — будьте осторожны и избегайте доктора Нери. У вас не очень длинный нос, но если понадобится, его вам живо отстригут.

Сероглазый охранник улыбнулся:

— Франческа, вы специально хотите казаться грубой. Но на самом деле вы не такая. Вы как нежная роза, которая выпускает иголки, чтобы ее не сорвали и не сломали. Ваша грубость от вашей ранимости.

— Правда? — Франческа вновь усмехнулась. — Тоже мне, инженер человеческих душ. Ладно. — Она поднесла магнитный ключ к замку. Дверь с тихим писком открылась. — Мне нора, — сказала Франческа. — Простите, но целоваться мм не будем. Пока!

— Доброй ночи, — пожелал Джорджи.

У двери Франческа обернулась и с улыбкой сказала:

— Кстати, у розы не иголки, а шипы. Иголки есть у ежика или у дикобраза. Надеюсь, я не напоминаю вам ни того, ни другого?

— Вы…

— Вот и хорошо, — сказала Франческа.

Она зашла в калитку и закрыла ее за собой.

Джорджи вздохнул, достал из кармана сигареты, закурил и, задрав голову, уставился на мерцающие в небе звезды. Лицо у него было задумчивое и печальное.

9