Оружейный барон. Том 3

— Цена обсуждаема, но не надейтесь, что я продам их вам за копейки. Покупатели найдутся, в этом можете не сомневаться, — твёрдо заявляю я.

— Нет, полкило — это не цена, а попытка грабежа, — негодует он. — Максимум, сколько я могу дать… Сто грамм, и это моё первое и последнее предложение. Больше у меня с собой попросту нет.

— Что ж, тогда мы зря тратим время, — разворачиваюсь к своим людям. — Уезжаем, нам здесь больше делать нечего.

Конечно, никуда уезжать я не собираюсь, ведь автоматы нужно продать при любом раскладе, так ещё и кристалл хорошо бы забрать. С виду может показаться, что переговоры провалились, но на самом деле они только начинаются. Я не первый год в этом бизнесе и прекрасно знаю, как набить цену.

— Ну вы сами посудите, — негромко начинает еврей. — Сто автоматов за такую цену… Это просто нереально.

— Ах да… — бью себя по лбу. — Совсем забыл сказать, что их не только не нужно перезаряжать — три тысячи выстрелов в вашем распоряжении, так ещё и отдача полностью отсутствует. Хотя вы и сами могли это заметить.

— Отсутствует отдача?.. — переспрашивает скупщик. — Как это?

— А что тут удивительного? Они же магические. Я вам так скажу: то ли ещё будет, — наблюдаю, как СБшники складывают стволы в багажник, продолжая стоять спиной к еврею. — Если честно, я думал, что вы более прагматичный человек. Мы же говорим о долгосрочном сотрудничестве, и понятное дело, что сейчас цена выше рыночной, если можно так сказать. Времена тяжёлые, и мне нужны деньги.

— Они нам всем нужны.

— Вы абсолютно правы, но вот нюанс: у меня есть возможность отразить любую угрозу со стороны нечистых, а у «всех», как вы сказали, её нет. Потому-то я и меняю один дефицитный товар на другой.

— Всё так, но цена остаётся неподъёмной, — скупщик тяжело вздыхает и наверняка с грустью смотрит, как закрываются багажники «Крузаков». — Это просто нереально. Я занимаюсь торговлей больше трёх десятков лет и могу вас заверить, что никто не купит их по такой цене.

— Как уже говорилось, я готов обсудить цену, — поворачиваюсь к нему лицом и жду нового предложения. — Думаю, следующая партия будет готова уже через неделю, и тогда цена будет ниже… Но за миллиард я буду готов отдать только тогда, когда ситуация с нечистыми вернётся на прежний уровень.

— Хм… — еврей складывает руки на груди.

— Хотя далеко не факт, что она вообще вернётся к тому уровню, ведь мы узнали о разломах шестой категории, и то ли ещё будет? На фоне случившегося нужда в моём товаре будет только расти. Как и цена.

— Тогда уступите столько, чтобы я смог купить их прямо сейчас.

— Четыреста грамм, — спустя пару секунд раздумий выдаю я.

— Нет, это всё ещё гигантская сумма… — еврей отрицательно мотает головой.

— Мы же с вами прекрасно понимаем, сколько вы сможете на них заработать…

— Откуда вы это знаете? — перебивает он. — Может быть, я беру их для личного пользования.

— Тогда тем более что мы с вами яйца мнём? — вижу, как еврей хмурится. — Прошу прощения за столь грубое высказывание, но так оно и есть. Раз четыреста — это много, назовите свою цену… Но учтите, если это будет двести, то мы попрощаемся и более я к вам не обращаюсь. Ведь мы теряем время, а время — это и деньги, и одновременно самый ценный ресурс. Тем более когда под каждым кустом прячется нечто, способное убить тебя при первой возможности.

Последним предложением решаю надавить на слабость еврея, ибо я понимаю, что часть автоматов он действительно хочет оставить себе, а поэтому просто не может вернуться с пустыми руками. Я согласен и на два лярда, при условии, что у него больше с собой нет…

— Двести пятьдесят, — нехотя говорит скупщик. — И если не вы не согласитесь, то можете уезжать, ведь больше у меня нет.

Хоть он и хороший актёр, но я без труда считываю мимику и понимаю, что это уловка. У него сто процентов есть ещё пыль, а сейчас еврей пытается сэкономить.

Колобок катится, птица летит, еврей экономит — от мира к миру, ничего не меняется.

— Позвольте высказать гипотезу, — издалека начинаю я. — Вы скупаете всякое разное, в том числе и магическую пыль. Неужели у вас в загашнике лежало ровно двести пятьдесят грамм? Простите мне мою грубость, но в это не верю. Или же вы взяли собой ровно столько? Тоже сомнительно…

— Почему же? — удивляется он.

— Мой отец научил меня вести дела и дал много дельных советов. Один из них звучал так: «Бери на сделку значительно больше средств, чем хотел бы потратить».

— Глупость какая, — отмахивается еврей, а я замечаю, как он с трудом сглатывает слюну.

— Вынужден не согласиться. Всегда есть вероятность, что другая сторона упрётся и не захочет сбрасывать цену. Я… То есть мой отец не раз попадал в ситуацию, когда ему не хватало каких-то 10–20 % от суммы, чтобы заключить сделку, — слегка наклоняю голову и вытягиваю руку в знак уважения. — А вы будете куда поопытнее моего отца, поэтому я просто уверен, что вы взяли абсолютно всю пыль, которая была в доступности. Соглашусь, что полкило вы могли и не насобирать, но ровно двести пятьдесят грамм? Нет, уж простите, но я не верю.